Засиделись в результате допоздна. Искра не решилась идти ночевать к жене коменданта, свернулась клубочком в палатке, стараясь занять как можно меньше места.

Наутро к ним пришел сталкер, который взялся проводить их до входа в парк. Они уже успели позавтракать и теперь снова собрались в палатке – Крот копался в рюкзаке, Айрон дремал, Литвин читал какую-то сильно потрепанную книжку, вернее, пытался читать в полутьме. Следопыт натирал до блеска пряжку со звездой, которая и так сверкала, а Искра просто тихонько сидела возле входа, обхватив острые колени руками, и, видимо, наслаждалась бездельем.

– Греков. Петр, – отрывисто представился гость.

Это был плотный мужик, уже начинающий лысеть, с покрасневшим, словно обветренным лицом, серыми глазами-щелочками. Кроту он сразу не понравился. Вид у него был такой, словно он глубоко презирает всех окружающих и даже не дает себе труда это скрывать. Не понравился Кроту и оценивающий взгляд, который гость, словно бы мимоходом, кинул на Искру. Одет он был добротно, по сравнению с остальными – почти щегольски: чуть ли не новый костюм защитного цвета, крепкие ботинки. Они уселись в палатке, подальше от любопытных глаз, и Литвин расстелил на полу добытую им карту усадьбы. Греков поглядел, скривился:

– Это все фигня. У меня своя есть. После Катастрофы-то все по-другому стало.

Он достал потрепанный лист плотной бумаги, где были нарисованы какие-то значки. Сталкеры склонились над ним.

– Вот здесь выходим из метро. Справа – бывший рынок, слева – пятиэтажки. Тут кое-где попадаются горгоны, – сообщил Греков, и Крот удивился, что сталкер знает, как называют этих тварей в большом метро.

– Вот это – кинотеатр «Высота», – пояснил тем временем Греков, тыча пальцем в квадратик. – Вот здесь вход в парк, – он ткнул пальцем в нарисованную птицу. – Потом идет Темная аллея, здесь вот – качели, карусели всякие. Дальше через Драконьи ворота выйдете на Козье болото.

– Почему Козье? – заинтересовался Айрон.

– Там козы расплодились на воле, – буркнул Греков. – Раньше их в клетках держали, а когда шарахнуло, кто-то их выпустил или сами выскочили. Теперь в парке целое стадо. Иногда даже в город забегают, к метро. Мясо у них вкусное, – и он вздохнул мечтательно.

– А кстати, эти мутанты, которые вдоль открытого перегона живут, здесь тоже водятся? – спросил Крот.

– Красотки, что ли? – спросил Греков небрежно. – Да нет, они почему-то развалины бывшего завода автомобильного облюбовали себе. Сюда вроде не забредают, хотя кто их разберет? – Он вновь уткнулся в листок бумаги: – Здесь по правую руку будет яблоневый сад. Только яблочки те лучше не есть – сам козленочком станешь, – и Греков фыркнул, очень довольный собственной шуткой. Затем продолжил:

– Там вообще места заболоченные – там же речка протекает, пруды эти. Вдоль пруда, по дорожке, выйдете к старой усадьбе. В чащу лучше не сворачивать, держаться тропы. А то забредете в Мертвый лес – это примерно здесь, левее первого пруда, Шибаевского.

– А что там?

– Попадете туда – сами увидите. Там… как бы это сказать… все потихоньку умирает. Лес как будто затоплен, деревья растут на кочках и гниют потихоньку, а между ними мертвая вода… тоже гнилая. Странное место, и выйти оттуда очень трудно.