А затем он появился вновь: небольшой маневренный атмосферный истребитель с выглядящими почти ностальгически турбопропеллерными двигателями. Значит, маскировка. Корабль был маленьким и быстрым, и Розмари почувствовала, что влюбляется в него, по мере того как тот снижался и маневрировал, стреляя кассетными ракетами.

И еще кое-что — боевая машина, которую она сочла похожей на осадный танк, подобрала под себя массивные ноги и каким-то образом прыгнула в воздух, расправив крылья. Теперь она взлетела в воздух и, пикируя, отступала от Улрезажа по мере того, как муталиск делал то же самое.

«Ого… кстати, о ракетах «воздух-земля»«, — пробормотала она. Определенно, Арктур — или, по крайней мере, его военные специалисты — в течение последних нескольких лет не только протирал штаны, распивая портвейн.

И, что удивительно, объединенные силы зергов и судов Доминиона, очевидно, заставили Улрезажа остановиться.

Прошло много лет с того момента, когда Розмари считала себя наивной, и уж точно не считала себя такой сейчас. Судя по тому, что она понимала, Улрезаж легко и просто мог восстанавливать силы в любой момент. По мере того, как она наблюдала, нескольких быстрых маленьких кораблей подошли слишком близко к темному архонту и мгновенно испарились. Так что даже если Валериан привел с собой весь флот Доминиона, она не была уверена, что им удалось бы одолеть Улрезажа на его родной земле.

И все же… Все, что требуется сейчас, — немного времени. Немного времени, чтобы забраться в корабль, пройти сквозь врата искривления и вернуться с кучкой протоссов, готовых…

Розмари покачала темноволосой головой. Нет. Они могут выбраться на корабле — пара алисаар и несколько кристаллов. Но даже множество протоссов, искусных в того рода вещах, которые она наблюдала на Айуре, не смогли бы остановить его. Он бы уничтожил их… а затем восстановил силы.

Они проигрывали. Он был почти здесь. В этот момент Розмари осознала, что совершенно бессильна. Она ничего не могла сделать. Ни гранаты, ни винтовки Гаусса, ни оружие или сила, которой могла бы обладать она, обычная человеческая женщина, не сыграли бы роли. Тогда победа зависела от протоссов — от них самих и их псионных штормов. Протоссы здесь сделали все, что могли, она сознавала это, — но этого было недостаточно. Просто недостаточно.

Они проигрывали, а им с Джейком предстояло погибнуть.

Девушка упрямо свела брови, и этот жест распознали бы и друг, и враг, если бы сумели заметить. Розмари подняла винтовку и взяла темного архонта на прицел. Это было бессмысленно и бесцельно, но если он подберется на расстояние выстрела, она будет стрелять.

По крайней мере, она погибнет с оружием в руках.

Джейк все еще держал четырехпалые руки Замары в своих. Они становились все более и более прозрачными и казались странно хрупкими, словно бы он держал пустую яичную скорлупу, а не плоть и кровь, словно бы он мог бы раздавить их, лишь слегка сдавив. Разумеется, и руки Замары, похожие на яичные скорлупки, и более материальные, какими они были, являлись одинаково ненастоящими, существующими лишь в его разуме.