Расшитая нубуком и лаковой кожей зелёного, тёмно-синего, бордового и чёрного цвета кожаная бригантина была подпоясана широким и толстым кожаным, коричневым ремнём с квадратной стальной пряжкой. Из-под рубахи были видны просторные штаны из весьма толстой, но мягкой некрашеной кожи, заправленные в поршни с мягкой кожаной подошвой, пошитые мехом наружу, которые были стянуты перехваченными крест на крест ремнями. На высоком лбу космос-полковника красовалась повязка, связанная из узких полосок рыжей, коричневой и чёрной кожи, на шее висел, спускаясь на грудь, каменный медальон, а на правом бицепсе был надет браслет из десятисантиметровых клыков. На поясе висели оба меча, вложенные в ножны. Сняв ножны с мечами с пояса, он протянул их президенту холдинга и с поклоном сказал:

— В доме друзей мне надлежит сидеть за столом без мечей, мистер Персиваль. Возьмите моё оружие и положите на самое почётное место. Оно отняло жизни многих славных воинов, о смерти которых я глубоко сожалею, и сохранило мою, но именно этими мечами я снесу с плеч голову мерзавца, называющего себя императором Тенуризом Отважным, хотя Солнце Редии — Одвин, ещё не видел большего труса.

Реджинальд Персиваль с поклоном взял из его рук тяжелые, по семь с половиной килограммов каждый не считая ножен, мечи и понес их к портрету Теда Тёрнера, висевшему на стене, под которым имелась широкая мраморная доска. Все вошедшие в подземную гостиную люди, включая пришедших в себя контрразведчиков, последовали за ним и Валентом, который, переодевшись, сразу же стал совершенно другим человеком. Его шаги сделались скользящими, он весь подобрался, а движения мерад-куара стали плавными и тягучими, словно густой мёд. Положив на мраморную полку один меч, мистер Персиваль повертел в руках второй, покрутил головой и вознамерился было обнажить клинок, но к нему быстрыми шагами подошел мерад-куар Валент Карт, встал на одно колено и, покорно склонив голову, негромким, но на редкость строгим голосом сказал:

— Мистер Персиваль, если вы обнажите Пэйсарна, то должны снести мне голову за то, что я оскорбил ваш дом каким-то недостойным поступком. Как мне кажется, я ничего подобного не делал.

— Что вы, мер-Валент! — воскликнул президент холдинга — У меня и в мыслях ничего подобного не было. Я просто хотел взглянуть на клинок. Понимаете, я коллекционирую холодное оружие.

У Слава Смокера от слов космос-полковника пробежал по спине холодок. В них не было никакого наигрыша и сказаны они были очень серьёзно. Так мог сказать только тот человек, который действительно был готов во искупление дурного поступка подставить свою шею под меч в знак того, что он искренне раскаивается в содеянном. Этот Валент Карт, публичную жизнь которого он все три месяца изучал очень тщательно и даже засылал молодых журналистов на его лекции под видом курсантов, и раньше казался Славу человеком не от мира сего. Теперь же он окончательно убедился в том, что видит перед собой не космопилота и прекрасного рукопашного бойца, а отважного воина из совершенно иной эпохи, причём воина особого.