Тогда как в соседнем, запертом наглухо небольшом зале проводились весьма и весьма бурные дебаты. Три человека чрезвычайно активно наезжали с вопросами, а то и обвинениями на четвёртого, а тот вертелся, как уж на сковородке, пытаясь соврать, отмахнуться, перевести стрелки, отрицать, а то и просто свести в шутку все выдвинутые против него претензии. И только два человека сидели в полном молчании и лишь прислушивались да присматривались. И Тюрюпов долго не мог понять, по какому праву они вообще восседают за столом с обладателями и слушают такие откровенные, но секретные для остальных обывателей разговоры.

Наконец он не выдержал и спросил прямо, обращаясь к Гон Джу:

– Конечно, мне приятно видеть зятя обожаемой мною Ларисы Фаншель, и я безмерно рад, что он представляет самого господина Хоча. Но всё-таки?.. Его присутствие настолько важно и необходимо?

– Конечно, дорогой, – ухмыльнулся китаец. – Потому что он поддерживает в телесной форме своего фантома-журналиста. Точно, точно! Не делай такие глаза, будто ты раньше не знал.

А сценарист и в самом деле с удивлением отпрянул, не хуже своего приятеля Джека изображая удивление:

– Клянусь своим сигвигатором! Не знал!

И тут же стал приводить кучу фактов и утверждений, что в ином случае действовал бы несколько по-другому. И тут же чуть ли не чистосердечно признался в главной сути своей затеянной аферы. Мол, хотел схлестнуть боевиков из армий наркобаронов с российским спецназом. Расшевелить это застойное болото и обрушить всю мировую систему торговли наркотиками.

Другой вопрос, что остальные обладатели уже всё это знали, а про что не знали, вполне правильно догадывались. Ну и третий вопрос, что Загралов тоже немало удивлялся, потому что аферист говорил истинную правду. Если что и недоговаривал, то лишь капельку, желая выставить себя в более благоприятном свете. А всё это, откровенно говоря, несколько не укладывалось в логичную, целостную картину. Что-то уж слишком быстро и легко прожжённый авантюрист и коварный повелитель жизненных устоев стал посыпать голову пеплом и виниться перед своими коллегами.

«Вот и мне странно, – признавался Евгений по внутренней связи. – Вроде не врёт ни капельки, искренен и откровенен, а что-то не так. Слишком у него репутация несоответствующая. Мне кажется, что такой тип никогда каяться не станет и вину свою не признает. Опять-таки, если вспоминать известные про него истории…»

«Вот именно. Может, это в большинстве наговоры? – размышлял Загралов. – А может, он и в самом деле исправился? И готов всегда пересмотреть направления своих выходок и здраво оценить их последствия?»

Неизвестно точно, к какому выводу склонялись полусотники, но, судя по всему, к последнему. Потому что ни ругать, ни дальше прессовать афериста не стали. Только посетовали на скрытность, посоветовали некие нюансы подправить да пригласили коллегу на последующее, уже, так сказать, неформальное празднество в узком кругу избранных.

Семён Тюрюпов со всеми укорами согласился, советы принял и тут же сообщил, что готов праздновать хоть до утра. Поэтому компания тут же снялась с насиженного места и подалась окольными, никем не фиксируемыми путями в личные апартаменты Лучезара Апостола. Ну, разве что по дороге журналист затерялся, умчавшись на самом деле по своим делам. А на верхушке небоскрёба все уселись уже за иные, воистину празднично накрытые столы и предались часа на два неуёмному обжорству и неоправданному пьянству. Да и сменивший тело Свифт усердствовал совсем не по своему реальному возрасту. Сам пил как молодой и остальных заставлял с невероятным упорством. Учитывая тот факт, что все пятеро присутствовали на застолье основными телами, коварный зелёный змий на этот раз почти всех пробрал до печёнок.