Вот так вот… Разом — накрылись все. Новое оружие и впрямь действует — и действует как надо. Интересно только — сможет ли эта штука остановить танк. Но это уже не его проблема — полевое испытание проведено, результаты получены (в числе британцев был даже кинооператор, снимавший бой на восьмимиллиметровую пленку) — и теперь надо было сматываться.

Он встал в полный рост — настоящий британский джентльмен, ступивший на землю, которую у них подло и вероломно отняли, воспользовавшись их слабостью — и бросил последний взгляд на догорающую колонну. Он приказал не добивать грузовики с товаром — черт с ними, его интересовали только казаки и их машины. Это была честная игра, игра без поддавков, игра с очень сильным, опытным противником — и он выиграл ее. Завтра, когда он будет уже на борту корабля Ее величества — он поднимет бокал за души павших здесь — и своих и чужих, без разницы. Но это завтра, а пока… пока надо быстрее сматывать удочки.

Человек сделал шаг, потом еще шаг — и понял, что тот шум, который он слышал уже несколько секунд и не придал ему никакого значения — это вой двигателя пикирующего на них самолета.

— Сэр?

Человек в серо-буром, пятнистом тропическом камуфляже, прикрывшись накидкой, лежал на каменистом склоне — примерно в двухстах метрах дальше по дороге от головной машины, сейчас лежащей на боку и чадно горящей — и жадно, старясь не упустить ни единой подробности, смотрел в морской, старого образца бинокль на разгорающийся внизу бой.

— Что?

— Сэр, они накрыли четвертого. Случайно — прямо в установку. Доусон мертв.

— Убрать все — приказал человек, не отрываясь от бинокля. Начинайте отсчет. Ничего не оставлять, ни единого осколка.

— А Доусон, сэр?

— Если не сможем утащить — бросим его.

Таковы были правила SBS — жестокие, бесчеловечные — но альтернативы им не было. Каждый знал, на что он идет.

— Есть, сэр.

— Крибли — обеспечить отход. Надо с этим заканчивать.

— Да, сэр.

Нарастающий с каждой секундой вой появился внезапно и обрушился на них подобно лавине. Самолет заходил со стороны солнца, они даже не видели его. Только пули, перепахавшие враз их позицию и их самих.

В пулеметах было еще достаточно свинца, чтобы кусануться как следует — что и сделал князь Шаховской. Он заходил слева — поэтому, после разворота ему оказалось выгоднее и удобнее пропахать именно правый склон холма. Что он и сделал, щедро полив его из двух крупнокалиберных пулеметов, два он отключил, экономя боезапас — все же он не ожидал столкнуться с противником, расстреливающим колонну, тут нужна была как минимум пара тяжелых штурмовиков, чтобы все причесать как следует. Вихрем пройдясь над позициями противника, он ушел в зенит, развернулся — и кинулся уже на левый склон, строча из двух других пулеметов. Патроны сейчас кончатся— но казакам, колонновожатым он поможет…

На приборной панели загорелась лампочка, свидетельствующая об исчерпании боезапаса, он исчерпался раньше, чем он рассчитывал, и на половину склона не хватило. Но тут, прямо рядом с кабиной пронеслось что-то, подобное молнии, стукнуло по крылу, самолет тряхнуло, и только тогда капитан понял, что дело совсем худо…