В помещении царил полумрак, и я не сразу нашла глазами мужчину. Берг сидел за столом, за которым мы обычно с Джастином играли в нарды.

Сердце моментально забилось в груди так, что мне казалось его гул слышали все. Я не видела лица Берга, но по его одной фразе я могла предположить, что мужчина был зол.

— Ты приехал? — мой голос сорвался на хрип. Это было от переживания и неконтролируемой радости. Но, кажется, именно этого мужчина и не заметил.

— А ты и не особо рада? — я услышала, как противно скрипнули ножки стула. Вильям поднялся на ноги.

— С чего ты так решил? — я хотела сделать шаг вперед, но что-то меня остановило. В воздухи витало напряжение.

— Ты нашла себе интересное занятие, — выйдя из тьмы, он посмотрел на меня своим холодным взглядом, и я тут же обняла себя руками за плечи.

Мужчина не сказал ничего такого, но мне инстинктивно не понравилось куда он клонит.

— Ты о нардах? — наконец до меня дошло.

— Я о парне. Почему ты решила, что можешь проводить ночи в мужском обществе?! — он был в ярости, его голос не был больше сдержанным, а в глазах читалась опасность.

Сжав пальцами парила лестницы, я прикусила щеку изнутри. Его намек был очевиден.

— Это были только нарды, ничего больше…

Я оправдывалась, да. Потому что до безумия боялась сейчас его потерять. Он мог вышвырнуть меня из своей жизни так же просто как в нее втянул. И меня это пугало.

— Ты думаешь я не знаю, что ты часами сидела с ним здесь? — он повернулся в сторону стола, а после резко сделал шаг ко ме, от чего я отпрыгнула в сторону, — здесь каждый миллиметр оборудован камерами. Я видел все. Каждый вечер.

На глаза наворачивались слезы. Меня сейчас обвиняли непонятно в чем. Хотели сделать дурой в ситуации, в которой я была не виновата. Я знала, что было каждый вечер. Знала, что не давала ни малейшего повода выставлять меня в подобном свете. И если он видел это, тогда сам прекрасно знал, что я ничего такого не делала.

— Неужели поездка к жене была настолько скучной, что вечерами ты предпочитал наблюдать за тем, как я провожу вечера? — это вырвалось само собой.

Я хотела сказать совершенно другое. То, что если он все видел, то знает, что обвинения ложные. Но вырвалось то, что вырвалось. И мне оставалось только поднять глаза и ответить вызовом на вызов.

Вильям застыл на месте, на какую-то секунду я вывела его из равновесия. Я бы сказала, что он был шокирован тем, что я посмела открыть рот и первый раз за все время высказала неповиновение.

— Не льсти себе, девчонка, — пощечина, нанесенная словами, которую я заслужила в его понимании. Берг усмехнулся, словно я сморозила какую-то глупость.

— А ты не обвиняй меня в том, чего не было. Если ты ошибочно что-то решил, то….

Я не успела закончить свою фразу. Не потому, что испугалась, потому что он, сорвавшись с места, подошел ко мне. Преодолел разделявшее нас расстояние за каких-то три шага и, сжав пальцы на моей шее, заставил меня запрокинуть голову так, чтобы наши взгляды встретились.

Мне бы сдаться, подчиниться и не переходить черту… но нет. Я тоже была на взводе и доведена до предела.