– Немного, – согласился тот. – Но, знаете, пока он ночевал у меня, мне не раз хотелось выгнать его за дверь!

– Почему? Он храпит? – заинтересовался комиссар.

– Хуже! Он обнимает подушку, причмокивает и пускает пузыри! – фыркнул следователь. – Представляете, каково поутру выйти в гостиную и застать своего стажера в этаком блаженном состоянии?

– Хлыстом, – лаконично сказал Сидельских. – Или тростью.

– Гм… – сказал Бессмертных, не бывший сторонником телесных наказаний. – Ладно, оставим это. Куда он всё-таки провалился? И кто его видел в последний раз?

– Я, – отозвался доктор, только что проводивший свою незнакомку и вернувшийся к компании. – Как раз позавчера. Я… хм… заходил проведать Пушистика. И вот, когда я вышел из каюты Каролины, то заметил Дэвида. Он, по-моему, был страшно напуган и озирался по сторонам.

– И что же?

– Ничего, – пожал плечами доктор. – Я направился к выходу на палубу, Дэвид остался в коридоре. С тех пор я его не встречал.

– Хм… очень интересно, – сказал следователь. – И что, прикажете обыскивать «Колоссаль»? Куда мог спрятаться этот… мальчишка?

– О чем это вы, господа? – весело спросила Каролина, удалявшаяся переодеться после купания (она продолжала шокировать почтенную публику и своими нарядами, и прыжками с вышки в три оборота).

– О Дэвиде, – пояснил Бессмертных.

– Он пропал, – добавил Берт.

– Не пропал, а спрятался от тетушек, – поправила госпожа Кисленьких.

– Так… Судя по всему, наша дорогая Каролина что-то знает? – поинтересовался Бессмертных.

– Только тс-с-с… – прошептала она, озираясь, не увидела тетушек и поманила мужчин поближе. Придвинулись все, даже комиссар на время отставил свою содовую и подставил ухо. – Он у Вит-Тяя…

– В смысле, в каюте? В этом есть резон, к беарийцу мало кто сунется, – вздохнул следователь.

– Да нет же! Он там! – Каролина украдкой указала пальцем вниз.

– Ах вон оно что! – поразился следователь. – И как это ему удалось уговорить поручика? А тот-то тоже хорош, молчит себе и молчит!

– Ну, – пожала плечиками госпожа Кисленьких, – Вит-Тяй, по-моему, взялся его опекать. Да и, помните, Дэвиду не впервой так тесно общаться с гвардейцами!

– Верно, – подтвердил Ян. – Было дело.

– Ну раз так, пускай, – махнул рукой Бессмертных. – Программу занятий он выполнил и перевыполнил, может отдыхать. Интересно только, как скоро его отыщут?..

– Ставки? – тут же предложил Берт.

– При условии, что никто не проговорится, – добавил Ян.

– Учитывая размеры «Колоссаля»… неделя, – решил следователь.

– А учитывая способности тетушек – дня три, не больше, – флегматично ответил доктор.

Комиссар молча поднял три пальца, поддерживая его ставку…

…Дэвид же блаженствовал. Поначалу беарийцы приняли его с некоторой настороженностью, но быстро приняли в свой круг. В самом прямом смысле слова: стажер быстро обучился беарийским народным танцам – у него было врожденное чувство ритма, а более ничего и не требовалось, разве что топать погромче и в такт.

Ночевал он в одном из шатров, где нашлось свободное местечко, и, право, могучий храп гвардейцев, усиленный многократным эхом грузовой палубы, нисколько ему не мешал!