– Кто?! – поразился следователь.

– Госпожа Конг-старшая и госпожа Вонг, – ответила Каролина.

– А-а, – понимающе протянул тот. – Но это не повод пропускать завтрак!

– Дамы сообщили, что позаботятся о правильном питании нашего Дэвида, – сообщила она.

– Ну тогда я за него спокоен, – хмыкнул господин Бессмертных и отпил чаю. – Кстати, а что они с ним делают?

– Они увели его в гимнастический зал и заставляют выжимать двухпудовую гирю, – проинформировал вездесущий Ян. – Правда, у него пока и с пудовой не очень хорошо получается…

– Ничего, научится, – добродушно пробасил поручик. Вид у него был крайне довольный, и следователь переключился на него.

– Уважаемый Вит-Тяй, скажите на милость, чем заняты ваши люди? У «Колоссаля» днище не провалится?

– Как можно, господин Бессмертных! – обиделся тот и разгладил бороду на две стороны. – Мы со всей осторожностью… Так, знаете ли, маневры отрабатываем.

– Я слышал, вы на пару с маркизой де Буполь затерроризировали судовых телеграфистов, – заметил Руперт. – Шлете отчеты Его императорскому величеству?

– Точно так, – прогудел поручик и посмотрел с хитрецой. – Дело, стало быть, продвигается, как должно…

– Ну раз так… – вздохнул тот. – Хм. Интересно, отчего это сегодня господа Крепеньких с племянником завтракают в гордом одиночестве?

– И дю Бриндвилей нигде не видно, – заметил Берт.

– Господа, ну что за сплетни! – позвенела ложечкой о блюдечко Каролина. – Ведь рыцарь сказал вчера, что они с супругой…

– Ах да! – спохватился Бессмертных. – Право, какая бестактность с моей стороны! Хорошо, что он ее не слышал… Розен, друг мой, почему ты ничего не ешь?

– Минус дюйм, – мрачно буркнул тот, разглядывая свое искаженное отражение в зеркально начищенном боку кофейника. – Понимаешь, Руппи, дюйм! Это уже война на уничтожение…

– Спокойнее, – сказал следователь. – Скушай овсянки, тебе полегчает, клянусь!

– Может, поставить распорку? – не унимался тот. – Если попросить гвардейцев…

– Овсянка, Розен! – решительно сказал Руперт и сделал знак стюарду. Перед комиссаром появилась дымящаяся тарелка. Тот машинально зачерпнул ложку, вторую… – Ну вот, совсем другое дело! А теперь выпей ананасного соку и пойдем на палубу, проветримся…

Погода баловала пассажиров: солнце пригревало так, что многие дамы рискнули показаться в весьма открытых нарядах, а господа выбрали летние костюмы и соломенные канотье.

– Ничего не понимаю, – бурчал Ян. Они с Бертом снова играли в орлянку, и теперь орел все время выпадал у Яна. – Заколдованная эта монета, что ли?

– Господа, позвольте мне, – попросил доктор.

– Пожалуйста…

Золотой талер с гордым королевским профилем взлетел, сверкнув в солнечных лучах, и упал на палубу.

Берт с Яном чуть не столкнулись лбами, стремясь взглянуть на результат. Молча переглянулись и уставились на доктора.

Талер стоял на ребре.

– Всё относительно, – пожал плечами Теодор. – Даже теория относительности. А сейчас извините, я, пожалуй, вас покину и…

Договорить он не успел – на палубе появился Дэвид. Колени у него подгибались, руки дрожали. Он молча рухнул в свободный шезлонг и некоторое время судорожно дышал открытым ртом, пока сердобольная Каролина не всунула ему в руку стакан холодного лимонада.