– Ну… – Дэвид понурился. – Там такой сюжет завлекательный!

– И туземки фигуристые, – поддержал доктор, но сжалился и не стал добивать: – Так ко мне-то вы зачем пришли? За бромом?

– Нет… Я просто думал, что вы знаете способ не дышать… подолгу, – уныло сказал стажер.

Немертвых заинтересовался и после короткого допроса выяснил, что эмпирическим путем юноше удалось установить: его хватает ровно на одиннадцать секунд чтения журнала, потом цепочка передавливает горло намертво. И ладно бы, задерживать дыхание Дэвид умел почти на две минуты, но вот артерии…

– Разрабатывайте навык скорочтения, – сказал жестокосердный Теодор. Подумал и добавил: – И скороразглядывания.

– И это все, что вы можете посоветовать? – упавшим голосом спросил тот.

– Тренируйте силу воли, – посоветовал доктор. – Не каждого выбирают надмозгини!

Дэвид подумал, что лучше бы его выбрали три обычные девушки… Но, с другой стороны, Ирма была так хороша, так недоступна… и вдруг обратила внимание на него! Но он так слаб…

– Ну-ка, покажите, как это у вас выходит, – велел Немертвых и сунул юноше журнал, в сравнении с которым «Прекрасные ушелицы» не котировались вовсе. – Ага! Надо же, как интересно придумано!

Он безжалостно сунул сомлевшему Дэвиду под нос ватку с нашатырем, а пока тот приходил в себя, взял номер «Ушелиц с Тау Кита» и перелистал, то и дело хмыкая: «Ну и затейники! Ого, а это как? Хм, а хвост – вещь небесполезная…»

– Теодор, вот и я! – раздалось от дверей, и едва очнувшийся Дэвид чуть было не сомлел снова: в дверях стояла Каролина.

– Я искренне рад вас видеть, – серьезно сказал доктор. – А вы, юноша, идите. Идите и не грешите!

– Но…

– Что еще?

– Вот… – показал Дубовны синяки на горле. – Вдруг кто увидит?

«Решат, что у тебя подружка-затейница, – подумал тот со вздохом, – каких только извращенцев теперь не повстречаешь! Но ладно…»

– Вот мазь. Втирайте как следует, – сказал он стажеру. – И идите уже спать!

Каролина нетерпеливо притопнула ножкой.

Дэвид вышел и задумался. Что, спрашивается, понадобилось госпоже Кисленьких в каюте доктора? Подслушивать ему претило, но…

В каюте же происходило следующее.

– Так в чем же ваша проблема, Теодор? – спросила Каролина. – Причем столь срочная и важная, что не могла даже обождать до утра?

Доктор молча указал на закрытую дверь спальни, а сам деликатно отвернулся.

Госпожа Кисленьких повернула ручку, заглянула внутрь и сказала «Карра небесная!», что в ее устах могло быть приравнено к чудовищному богохульству.

– Теодор, выйдите, – велела она строго. – Немедленно!

– Но…

– Сейчас же! Я ведь не перечу вам, когда вы занимаетесь Пушистиком? Ну а тут ваши профессиональные навыки не понадобятся. Тут, – она улыбнулась, – нужна женская рука…

Доктор послушно вышел, разумеется, наткнувшись на Дэвида.

– Э-э, – произнес тот, – я хотел спросить, не случилось ли чего…

– Нашей дорогой Каролине зачем-то срочно потребовалась моя каюта, – ответил Теодор и улыбнулся так, что прочие вопросы у стажера отпали. Оставалось только с позором ретироваться, теряясь в догадках…

У себя в каюте Дэвид тщательно втер мазь в кровоподтеки на шее, а потом задумался. «Скорочтение… – проносилось в его голове. – Только одиннадцать секунд. Нет,