— Где?

— Как только мы отъедем на достаточное расстояние. Если нам повезет, они найдут машину только к утру.

Ниема оглянулась. Вилла сверкала множеством огней, словно маленький город. Огоньки двигались парами и становились все крупнее.

— Люди Ронсара приближаются, — тревожно промолвила она.

Они выехали за поворот, и вилла скрылась из глаз. Джон свернул с дороги, сбавил скорость, чтобы шины не оставляли заметных следов на земле, и принялся рулить между деревьями. Машину подбрасывало на ухабах, ветки хлестали по полированному капоту.

Когда они отъехали на значительное расстояние от дороги, Джон затормозил и выключил двигатель. Фары автомобилей преследователей вряд ли теперь их достанут. Они сидели, притаившись, как мыши, пока погоня не промчалась мимо них по шоссе.

Джон и Ниема находились почти в миле от поместья.

— А теперь что? — спросила Ниема неестественно громким голосом (у нее в ушах все еще звучала оглушительная пальба). Внутри машины все пропахло порохом и гарью.

— Что скажешь насчет небольшой пробежки?

— Всю жизнь об этом мечтала — бежать глубокой ночью в босоножках и вечернем платье за две тысячи долларов, спасаясь от сотни молодцов с пистолетами.

— Скажи еще спасибо, что босоножки у тебя на низких каблуках. — Он рукояткой пистолета разбил лампочки на дверях на всякий случай, чтобы их свет не привлек внимание преследователей.

Ниема осторожно поднялась с пола. Осколки стекла покрывали сиденье, ее плечи, волосы. Дверца с ее стороны не открывалась: наверное, пуля разбила механизм замка. Она перелезла через коробку передач; мелкие осколки стекла хрустели и звенели при каждом ее движении.

Джон, который уже успел вылезти, просунул к ней руки и буквально выволок ее наружу.

— Отряхнись, — приказал он.

Они оба наклонились, тряся головами и руками и стряхивая с одежды многочисленные осколки. Ее руки и плечи чуть-чуть покалывало, но, проведя по ним ладонью, она не обнаружила следов кровотечения. Удивительно, как они вообще остались в живых; то, что их не задело разбившееся ветровое стекло, казалось ей чудом.

Но когда они выпрямились и ее глаза привыкли к темноте, она заметила, что у Джона одна половина лица темнее, чем другая. Ниема похолодела.

— Ты ранен? — спросила она, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. Нет, его не могли ранить. С ним должно быть все в порядке — она желала этого всей душой.

— Это не пуля, просто порезался осколком стекла, — недовольно пробурчал он и, вынув из нагрудного кармана смокинга платок, прижал его ко лбу. — Оба пистолета у тебя?

— Они в машине. — Она залезла в салон и вытащила оружие. — А мои инструменты? Оставить их? — Ей ужасно не хотелось тащиться с ними и дальше.

— Дай-ка их сюда.

Она передала ему тяжелый бархатный мешочек. Он вынул ее инструменты и разбросал их по одному под деревьями и кустами. Если обнаружат мешочек с инструментами, Ронсар постарается узнать, для чего они были использованы, а поскольку Джон и Ниема были замечены выходящими из его офиса, он непременно обыщет всю проводку и обязательно обнаружит «жучок». Обыск единственный способ его найти, поскольку в этом случае никакой «жучок» утаить не удастся.