— Спасибо. А чего это ты весь зеленый такой? Все еще колбасит?

— Да не то слово, — поморщился Артем. — В следующий раз, когда встретим нордов, я лучше спровоцирую драку с ними и дам себя убить, чем окажусь за одним столом…

— Да ты просто пить не умеешь, — усмехнулся Ходокири.

— И не стремлюсь к такому умению. Тоже мне… Стреляю зато хорошо.

— Ну да. Постреляй с бодуна. — Завинтив нужный болт, Павел решил подтянуть и остальные крепящие снегоходные устройства к корпусу мотоцикла. — Лучше скажи мне наконец, ты ее чпокнул? — И, ехидно ухмыляясь, Павел кивнул в сторону уже далеко укатившей девушки.

— Чего? — нахмурился Артем.

— Ну-у… Рейта своего в ее норке припарковал?

— Тебе сейчас харю набить или потом, да с процентами?

— А чего тут такого, братка? Вы в одной койке ведь оказались. И это с ее подачи. Так что? Колись.

— Да иди ты на хер, Павлуша…

— Ну ладно, не кипятись. Ну, я же по-дружески… Переживаю, так сказать. Знаю, что запал с того еще года на девчонку. Я ведь исключительно из лучших побуждений спрашиваю…

— Балабол.

— Ну, мне самому додумывать, чего у вас там было? Ты меня знаешь, братка, я могу. Я так домыслю, что мама не горюй.

— Да не было ничего, уймись.

— Как — ничего? — Ходокири прервал работу и уставился на товарища. — Совсем ничего?

— Совсем, да не совсем… — Артем вздохнул и, зачерпнув облаченной в перчатку ладонью снег, растер его по лицу. — Вырвало меня.

— Что, прямо на нее?!

— Да не на нее, дурень. На пол. А она взяла один матрац с койки, швырнула в угол и сказала, чтоб я там спал. Ну, еще вроде… Не помню, она, кажется, меня на бок постоянно переворачивала, чтоб, если опять рвать начну, не захлебнулся…

— Ну ты даешь, герой-любовник! — расхохотался Ходокири.

Полукров зачерпнул еще снега, скатал комок и влепил его другу в лицо.

— Эй! Кончай ты!

— А чего ржешь! Мне, может, после такого пулю себе в лоб пустить хочется! Это ж надо было так перед ней обосраться…

— Как? — глаза Павла от изумления расширились. — Так ты еще и…

— Нет, дубина. Я образно говорю.

— Да уж. Ты прямо как в той песенке. Две монашки мыли ляжки… Два монаха дали маху…

— Заткнись уже. Поехали…

Их спутница успела скрыться за маячившим впереди пригорком. Через несколько минут они покорили эту высоту и резко остановились — и машинально потянулись к висящим за спиной автоматам. Внизу и впереди, метрах в восьмидесяти, у самой опушки густого леса, стоял белый гусеничный вездеход «Ухтыш». Довольно редкая и достаточно дорогая машина, учитывая, что ни города, ни страны, ни мира, в котором он был создан, уже не существовало. Однако «Ухтыш» не выглядел сильно изношенным. Совсем как новенький. Возле него припарковалась Химера. Сейчас она стояла рядом с человеком, который, судя по всему, являлся хозяином этого вездехода.

— Привет, — сухо кивнула Химера среднего роста брюнету лет тридцати пяти, облаченному в белый комбинезон и белую же шапку, которая, раскатываясь по голове, мгновенно превращалась в маску. На груди у человека были большие карманы, похожие на кобуры для компактных пистолетов-пулеметов, чьи рукоятки торчали сейчас оттуда.