Это все еще мое расследование, подумала Сага, вылезая из машины в уличный зной.

— Группа идет здесь, здесь и здесь, — говорил Стуне, показывая направления на схеме. — Мы стоим здесь; может быть, придется пройти через театр…

— Куда это Бауэр направилась? — удивился Роланд.

— Перетрусила. Или прокладку забыла, — ухмыльнулся Андерс.

Припарковавшись на Хурнсгатан, Йона с Поллоком коротко взглянули на плохое, распечатанное на компьютере изображение Даниэля Марклунда. Вылезли из машины, перебежали прямо через проезжую часть и поднялись на крыльцо маленького театра.

«Трибунален» был свободной театральной труппой, цены на билеты зависели от сборов. Театр ставил все, от «Орестеи» до «Коммунистического манифеста».

Оказавшись в театре, Йона с Натаном торопливо спустились по широкой лестнице и пошли вдоль барной стойки, объединенной с билетной кассой. Женщина с прямыми черными волосами и серебряным колечком в носу улыбнулась им. Комиссар и Поллок, не останавливаясь, вежливо кивнули в ответ. Когда они двинулись вверх по железной лестнице, женщина громко спросила:

— Вы кого-то ищете?

— Да, — почти беззвучно ответил Поллок.

Они вошли в захламленный кабинет с копировальным аппаратом, письменным столом и доской, к которой были пришпилены газетные вырезки. За компьютером сидел тщедушный человек со спутанными волосами и прилипшей к губе сигаретой.

— Здравствуй, Рикард, — сказал Поллок.

— Вы кто? — вяло поинтересовался человек и снова уставился в монитор.

Йона с Поллаком пошли по актерским уборным. Аккуратно развешенная одежда, гримерные столики, ванная комната.

Букет роз в вазе на столе.

Поллок огляделся, ткнул пальцем по направлению к железной двери с надписью «Распределительный блок» и сказал:

— Все произойдет здесь.

— В театральном распределительном блоке?

Поллок, не отвечая, взломал замок. Они заглянули в тесную комнатенку: электросчетчик, предохранители и множество картонных коробок с вещами, как при переезде. Лампа на потолке не горела, но Йона пробрался через завалы ящиков, прошелся по мешкам со старой одеждой и за удлинителем разглядел еще одну дверь. Открыв ее, он оказался в коридоре с голыми бетонными стенами. Натан последовал за ним. Воздух в коридоре был затхлым, почти лишенным кислорода. Пахло мусором и влажной землей. В отдалении слышалась музыка — трудноуловимый фоновый ритм. На полу валялась листовка с Че Геварой. Из головы у вождя повстанцев на рисунке торчал подожженный запальный шнур.

— Бригада прячется здесь года два, — тихо сказал Поллок.

— Надо было захватить им печенья.

— Будь осторожен.

— А вдруг Марклунда тут нет?

— Он тут. Говорят, сидит в своей норе безвылазно.

— Спасибо, Натан. Теперь я сам.

— Может, мне лучше пойти с тобой? — спросил Поллок. — У тебя всего несколько минут. Когда спецназ начнет штурм, тут может стать опасно.

Серые глаза Йоны сузились, но голос был безмятежным:

— Я только зайду поздороваюсь.

Натан вернулся в театр и закашлялся, закрывая за собой дверь. Йона немного постоял без движения, один в темном проходе; вытащил пистолет, убедился, что магазин полон, и двинулся к железной двери в конце коридора. Дверь оказалась запертой, и пару драгоценных секунд пришлось потратить на замок.