Когда надо, старый маг умел нагнать жути. Считавший себя бывалым и тертым калачом, Павел вдруг почувствовал, как ладони начали сначала потеть, а затем и мелко подрагивать.

– Я отменил приговор, – хрипло сообщил директор Департамента, суетливо проведя руками по штанине.

– Можете логично объяснить свое решение?

До последнего момента изображая из себя неподвижную статую, командир Детей Вьюги чуть шевельнулся, вызвав у проштрафившегося очередной виток нервной дрожи. После двух месяцев совместной работы он лучше других понимал, на что в действительности способны эти двое. Злить такие персоны, значит, заранее добровольно класть голову на плаху. Однако другого выбора не оставалось. Гордеев твердо знал, что поступил правильно.

– Следует ослабить давление, – как можно более твердым голосом произнес он.

Оба мага не произнесли ни слова, вежливо ожидая подробностей. Гордеев слегка приободрился.

– За последние полгода мы неплохо разобрались с организованной преступностью, прошлись по ней тяжелым катком, буквально истребляя профессиональных бандитов, не умеющих зарабатывать деньги ничем другим, кроме как противоправной деятельностью различной степени тяжести. Число насильственных преступлений снизилось до небывалого уровня. За всю историю России еще никогда не случалось ничего подобного, – полицейский взял паузу, отслеживая реакцию клановых иерархов.

– Разве это плохо? – неторопливо разомкнул уста князь.

– Нет, это отлично. И даже очень. Но дело не в уголовниках, а в простых людях. Проводя политику абсолютной нетерпимости к любым мало-мальским нарушениям закона, вы вселяете в народ страх…

– Социологи утверждают, что уровень одобрения новых властей среди общественности очень высок, – перебил говорившего Мстислав.

Колдун с фигурой тяжелоатлета подхватил второй свободный гостевой стул и уселся, развернув его спинкой вперед.

– Пока еще может быть. Однако это ненадолго. Мои осведомители уже сейчас доносят о постепенном изменении настроения среди простых обывателей. Народ устал от крови. Еще немного и всеобщая любовь превратится во всеобщую ненависть.

Князь Кирилл медленно постучал кончиками ногтей по зеркальной поверхности стола.

– Хотите сказать, социологи, аналитики и даже провидцы – врут? Не замечают очевидного?

– Они обязательно заметят, но позже. И доложат вам.

– А вы, значит, уже сейчас видите изменения? Вы, простой человек?

Павел смутился, но быстро взял себя в руки.

– Называйте это интуицией, предчувствием – неважно, я абсолютно уверен, что напряжение в обществе постепенно нарастает, и все может закончиться очень плохо.

Искренняя убежденность в голосе заставила обоих магов если не поверить, то хотя бы обдумать прозвучавшее заявление.

– Мамонтовы так увлечены цифрами, ростом продаж и продвижением на рынках, что вполне могли не заметить определенные перекосы в социуме, – спустя пару минут тишины проворчал Мстислав. – Провидцы не всеведущи, им доступны лишь вероятности возможного будущего. Запросто могли проморгать опасные сдвиги.

Брови князя сдвинулись к переносице.

– Слабо верится, – буркнул старый маг, встал, сделал несколько шагов вдоль стены, изредка поглядывая на бывшего сыскаря.