— Кой черт его дергает! — вскричал Волынской. — Да, братец, господин волшебник, эта наука не доморощенная, привезена к нам из-за моря нерусским Вельзевулом.[122]

— Нерусским! да из какой же земли? — спросил грозно турок.

— Пасую ответом! — закричал чертенок.

— Из земли выходцев, где главные достоинства — счастие и отвага, — прервал Волынской, — жаль только, что он не наш выходец, и навеки!

— Хват! перещеголял и меня! — восклицал бес, хлопая в ладоши.

— Скажи мне, пожалуйста, братец, — спросил шепотом сбитенщик Артемия Петровича, отведя его в угол залы, — кто это волшебник?

— Да ведь он с вами приехал?

— Нет, он увязался за нами на лестнице! не шпион ли герцога?

— А вот я скоро с ним разделаюсь, сдерну с него фальшивую рожу.

— Постой, два слова…

— Боже! он погубит себя, — шепотом говорил Зуде волшебник, отведя его в сторону, — он, верно, принимает его за друга… Сердце замирает от мысли, что он проговорится… Он с бешенством на меня посмотрел, грозился на меня, показывал, что сдернет с меня маску… Я погиб тогда. Отведи его, ради бога!

— А меня ты узнал скоро? — спросил сбитенщик хозяина.

— Разом.

— Кто ж я?

— Перокин.

— Плутище!

— В другой раз прячь получше свои толстые жабры, пышные губки и бородавку на ухе, а карлом своим не хвастайся.

— Есть ли новости, брат?

— О, важные! Малороссиянин…

— Ну что? Тише…

— И мертв и жив.

— Что за притча! Каким же образом?

— До вас я только что получил…

— Сюда, Артемий Петрович! время не терпит, — вскричал странным голосом Зуда, увлекая за собою упиравшегося волшебника, — плутоват, как Махиавель!

— Махиавель? — повторил Волынской, — я разом к тебе буду, — прибавил он, обратясь к сбитенщику, и бросился в ту сторону, где Зуда возился с астрологом. Этот от Волынского, далее и далее, и в противный угол залы, где никого не было.

— Вы губите себя, — сказал он Артемию Петровичу, схватя его за руку и легонько пожав ее.

Зуда присовокупил шепотом:

— Слушайте его, а не то беда! — Потом сказал вслух: — Колдун вовсе не пьет.

— Избавьте меня! — умолял жалобным голосом астролог, — зато я предскажу вам будущность вашу. Выньте из урны ваш жребий.

— Посмотрим, посмотрим!

Хозяин опустил в волшебный сосуд руку; между тем чародей протяжно запел непонятные слова, как муэдзин взывает на минарете к молитве.

— Эй, люди, сюда! — закричал Волынской, — держите его! беда колдуну, если он напророчит мне худое: утоплю его в вине.

Человека три ухватились за волшебника; из них и Зуды составилась порядочная группа, почти закрывавшая главные лица этой сцены. Молчаливый рыцарь встал с своего места и, не слыша, что они говорили между собою, впился в их душу глазами, сверкающими из-под маски, которую в это время коробило.

Волынской вынул из урны свернутую бумажку и прочел:

Рука записки была та же, которою писали длинное таинственное послание.

— Хитрая штука! — вскричал хозяин, стараясь не казаться озабоченным. — Предсказывать, что мне не будет более успеха в волокитстве!.. Качать его за то!.. Эй, качать колдуна! Осторожнее! — прибавил он потихоньку одному из своих слуг, взявшихся за волшебника.