— Но не меня вы должны сегодня чествовать! — воскликнула королева. — Эта ночь принадлежит не мне, она целиком и полностью посвящена дарей-рану Оххарона, который ведет наш мир к величайшей победе! Главная сила Пятиземелья уничтожена им! Воистину, мир Мрака не знал лучшего главнокомандующего, и священная война скоро будет окончена. Она завершится нашей победой над Светлыми, темные риары! Подойди, мой паладин, Шариссар Даметхар! Подойди, чтобы получить награду из рук твоей королевы.

Он приблизился, привычно почтительно склонил голову, когда к его камзолу темнейшая прикрепила алый кристалл — знак отличия и власти. К кристаллу обычно прилагались земли, рабы и другие дары, мало интересовавшие паладина. Во многих своих владениях он даже ни разу не бывал, предпочитая Острог или гарнизоны на границе с Ледяным Пологом.

— Эта ночь — твоя, — глядя ему в глаза, негромко произнесла королева. — Ты заслужил ее свое победой.

— Мне кажется, преждевременно праздновать, Ваше Величество, — тихо сказал паладин. — Но благодарю вас за доверие.

— Ты его оправдаешь, дарей-ран, — ответила Лиария. — Как всегда. — Она вновь повернулась к залу. — Сегодня твое место здесь, мой паладин, возле твоей королевы. Темный Двор должен знать, кому он обязан своей победой!

«Можешь считать это моей наградой, Лея…»

Воспоминание вновь обожгло его так, что стало нечем дышать. Хрустальный зал, в котором было слишком много серебряного, алого и черного, поплыл, словно был лишь бледным воспоминанием, а то, что являлось настоящим, стояло перед внутренним взором паладина. Темные распущенные волосы шелком по его пальцам. Нежная кожа теплого золотистого цвета… Пухлые губы сладки, словно сок ягоды красницы… Лея, такая живая и настоящая в его руках, такая искренняя в своей неопытности и чувствах… Такая… его. Вся. До самого донышка. Без доли фальши или лицемерия. Ее разноцветные глаза сияли ярче, чем все драгоценности этого зала…

Шариссар безотчетно сжал кулаки. Что с ним творится? Многоликий Мрак! Он ведет себя словно… словно влюбился в эту девчонку!

Осознание ударило так больно, что паладин едва не прикусил изнутри собственную щеку. Ну, нет! Нет! Он не допустит этого. Ни за что!

Праздник был в разгаре, музыканты уже раздули огромные мехи своих инструментов, гибкие обнаженные танцовщицы, усыпанные мерцающими камнями, извивались на круглых постаментах.

Когда музыка смолкла и стражи ввели нескольких ящеров, Шариссар поморщился. Он не жаловал такие развлечения: как ни странно, но паладин уважал своих врагов. Темный Двор зашептался, предвкушая новое зрелище. Четырех ящеров будут бить, пока они не обернутся, являя свой истинный облик и чешуйчатое крылатое тело. Правда, взлететь им никто не позволит, и ящеры лишь в бессильной ярости станут биться об оградительный купол, ломая крылья в бесплодной попытке спастись.

Одного из ящеров Шариссар узнал, это был мужчина с резкими чертами коричневого лица и высоким белым хвостом. Даже в человеческой ипостаси его тело почти полностью покрывала чешуя, что говорило о преклонном возрасте ящера. Паладин знал, кто это. Один из военачальников, грозный Разан Тхи. Шариссар сам взял его в плен, но не желал наблюдать унижение воина для развлечения Двора. Остальных паладин не помнил, их черепа были лысыми, а тела тонкими, без признаков пола. Значит, совсем юнцы. Или девицы. До определенного возраста ящеры бесполые.