Отчет Потылицына походил на добротный очерк, а не на сообщение разведчика-аналитика. Пишет бывший поручик хорошо, читать интересно, но для вышестоящего начальства такой стиль не годится. Эх, придется мне самому садиться, переписывать все заново, опуская наиболее удачные, с точки зрения художественной литературы, предложения, оставляя лишь голые факты и источники информации.

Немного подумав, я пришел к выводу, что свой отчет разведчик будет переписывать сам. В принципе, с такой работой я справлюсь за час-полтора, да мне и самому это интересно, но, если использовать экс-поручика в дальнейшем, ему следует научиться не только собирать информацию, но и уметь ее подавать. А коли его за кордон отправлял Книгочеев, то пусть сам Александр Васильевич и учит.

Я собирался сразу позвонить дежурному, чтобы тот отыскал товарища жандарма, но раздался стук в дверь.

— Разрешите?

В дверях стоял Никита Кузьменко. Кажется, он не сразу понял, что перед ним его собственный начальник, но в новом обличье. Никита даже заглянул на табличку — а туда ли попал?

— Проходите, товарищ Кузьменко, — радушно предложил я. Решив успокоить парня, сказал: — Это я просто имидж поменял.

— Кого поменяли? — не понял Никита.

Тьфу ты, опять ляпнул то, чего здесь не знают. Точнее, англицкое слово может и знают, но не используют в родном языке.

— Образ свой поменял, — пояснил я. — Побрился, в штатское переоделся. А ты не отвлекайся, рассказывай, что там с поляком?

Поначалу Никита посматривал на меня с недоверием, но, разговорившись, привык к новому облику своего начальника и довольно связно доложил, что за товарищем Новаком, радистом с ледокола «Таймыр», установлено круглосуточное наблюдение, для чего он привлек не только выделенных сотрудников, но и добровольцев из числа портовых грузчиков, и за два дня удалось установить некоторые контакты, включая знакомство моряка с диспетчером железнодорожной станции Натальей Якимовской.

Заслышав фамилию, заканчивавшуюся на «ой», я уже сделал стойку, но вовремя вспомнил, что здесь, на севере — современных Архангельской и Вологодской областях немало фамилий, имевших окончание «ий». И женщина-диспетчер в Архангельске никого не удивит, как и женщина-водитель трамвая. Напротив, как показывала практика, с такой работой женщина справляется лучше.

— Мы вначале решили, что у Якимовской и Новака роман, но убедились, что нет. Они просто стояли и разговаривали, потом Новак ушел. Я поговорил с женщиной, но та не захотела идти на контакт. Мы не стали ее задерживать, решили посмотреть, что Якимовская предпримет дальше.

— И что же? — полюбопытствовал я.

— Сразу же бросилась к телефону, пыталась с кем-то связаться, но безуспешно. Я оставил наблюдение за Якимовской, выяснил, что диспетчер пыталась связаться со службой диспетчеров порта, искала Новака, но тот, скорее всего, еще ехал в порт.

Все-таки, иногда отсутствие сотовых телефонов — это благо. Вот у нас бы…

— Я решил провести встречу с Новаком, — продолжал Кузьменко. — Но он отказался со мной говорить. Сказал, что не имеет права делиться информацией с ВЧК. Тогда я просто задержал его и доставил к нам. Надеюсь, вы санкционируете его задержание?