– Стрельникова? Гм… Не припоминаю. А я должен вас знать?

– Не меня. Возможно, вы слышали о моем отце. Профессор Стрельников, знаменитый историк, член-корреспондент Академии наук. Он часто выступал в газетах, на телевидении. Его книги издавались огромными тиражами и на прилавках не залеживались…

– Извините, Марина. – Шатилов сделал жест сожаления. – Моя жизнь очень далека от таких вещей.

– Да, конечно… Но теперь вы знаете. Отец… Он умер от инфаркта месяц назад. Я осталась совсем одна, ведь мамы давно нет… Так вот, незадолго до смерти отец принес домой старинную рукописную книгу. Немецкую, шестнадцатого века. Это была именно рукопись в переплете, а не печатная книга. Отец очень много работал с ней. Залезал в какие-то научные сайты Интернета, составлял схемы, графики, заказывал громадное количество литературы по самым разным эпохам и странам, сутками проживал в архивах… Понятно, я извелась от любопытства. Спрашивала, но отец отказывался говорить об этой работе, только становился все мрачнее и… Как сказать… Озадаченнее, что ли, словно столкнулся с чем-то превосходящим его разумение. Однажды мне все-таки удалось разговорить его. Он… Нет, он ничего не утверждал наверняка, ученые его уровня за сенсациями не гоняются и, пока все не будет перепроверено сотни раз… Но то, что я услышала, меня просто ошеломило.

Марина замолчала, глядя в потолок. Столбик пепла с забытой сигареты упал на плед. Шатилов смахнул его и решился напомнить о себе:

– И что же вы услышали?

Посмотрев на Шатилова так, будто видит его впервые, девушка медленно произнесла:

– Вы не сочтете меня сумасшедшей или… лгуньей?

– Постараюсь.

– Ладно… Тому, кто говорит «А», приходится сказать и «Б»… Слушайте…

Рассказ Марины об исследованиях профессора Стрельникова, вернее, о той их части, о какой историк счел нужным поведать дочери, длился минут десять. Когда она закончила, Шатилов признался себе, что ее опасения быть принятой за сумасшедшую или фантазерку не совсем безосновательны…

– У вас такой взгляд… – сказала Марина. – Вот так я смотрела на отца, когда он мне все это выложил. Юрий Дмитриевич, я всего лишь передала вам его слова. Я не могу ни подтвердить их, ни опровергнуть. Но только вскоре после того разговора отец умер, и начался весь этот кошмар… После похорон пришли какие-то незнакомые люди, представились институтскими коллегами отца. Толковали о научной преемственности, о необходимости сохранить творческое наследие. Сочувствовали якобы моему горю, налили коньяк, вроде чтобы я успокоилась. Я выпила и впала в какой-то транс… А они шарили в письменном столе, в шкафах. Потом спросили меня напрямую о той рукописи. Я ответила, что ничего не знаю, я действительно не знала. Они ушли… По-моему, они ничего не унесли с собой… На следующий день я позвонила в институт, говорила с людьми из руководства, с теми, кто в самом деле работал с отцом. Оказалось, никто никого не присылал… Тогда я сама внимательно осмотрела всю квартиру, те места, где отец мог спрятать рукопись. Ее нигде не было… Исчезли и рабочие записи отца, а относящиеся к рукописи компьютерные файлы были стерты. Потом в мое отсутствие кто-то забрался в квартиру, устроил форменный погром, но дорогая аппаратура осталась на месте. Пропали только деньги, небольшая сумма. Вероятно, их взяли для отвода глаз… Меня преследовали странными телефонными звонками, советовали припомнить, где рукопись, угрожали… За мной следили на улицах… И вот сегодня явились двое с пистолетом, посадили меня в машину, повезли куда-то. Ехали они очень быстро, а куда приехали, вы знаете…