– Ничего, потерплю, – отмахнулся комендант. – А поесть нам прямо в кабинет принесут. Я прикажу.

– Добре, – сдаваясь, махнул парень рукой. – Только мальчишек домой отправлю и приду.

– Нет уж. Я тебя тут подожду, – тут же завил комендант.

Пожав плечами, Елисей жестом созвал свою команду и, объяснив им, что делать дальше, зашагал к комендатуре. Штабс-капитан, то и дело хмыкая и расправляя усы, что выдавало его сильное волнение, шагал рядом с парнем, искоса бросая на него удивленно-задумчивые взгляды. Проходя мимо дежурного, комендант приказал тому отправить посыльного к нему домой и принести оттуда ужин на две персоны.

Усевшись за стол, комендант закурил и, выпустив струю дыма, потребовал:

– А теперь рассказывай. Только подробно. Откуда у тебя пленные? Кто это такие? И откуда взялась дюжина коней с кучей оружия?

Вздохнув, Елисей кивнул и принялся пересказывать события этого бурного дня. Внимательно выслушав его повествование, комендант помолчал, а потом, простецким жестом почесав в затылке, задумчиво спросил:

– А с чего ты решил, что это какие-то европейцы, а не, к примеру, купцы? Ну, или просто контрабандисты? Тогда ведь получается, что ты со своими башибузуками мирных людей побил.

– Это они-то мирные? – иронично усмехнулся Елисей. – И потом, ежели они купцы, то почему встречу устроили в лесу, да еще и поближе к перевалу, а не как все добрые люди, в хорошем трактире, к примеру?

– Ну, тоже верно, – подумав, кивнул комендант. – Ну, и что теперь прикажешь с этой парочкой делать?

– Как что? Кормить, поить и беречь как зеницу ока. А самое главное, чтоб о них никто, кроме нас с вами и взвода охраны, не знал. А вам надлежит сегодня же в контрразведку отписать. Пусть господин подполковник теперь сам решает, что с ними делать.

– А ты чем займешься?

– А я продолжу за гостем нашим следить. Глядишь, еще чего интересного из него выпадет, – рассмеялся парень, откидываясь на спинку стула.

– Да сделай ты уже хоть что-нибудь, тварь, – зло проворчал Елисей, выслушав очередной доклад своих мальчишек.

Его злость можно было понять. Вот уже полторы недели господин Ноль только и делал, что шлялся по крепости и что-то записывал в свой блокнот. Что именно, было бы неплохо узнать, но Елисей понимал, что любая попытка влезть к нему в дом сразу расскажет этому странному журналисту, что за ним следят. А то, что журналист – это просто прикрытие, парень не сомневался.

В общем, время шло, а никаких событий не происходило. А больше всего Елисея настораживал тот факт, что господин Ноль даже не делал попыток узнать, где проживает приезжая девица. В совпадения парень не верил и потому даже не сомневался, что появление в крепости журналиста следом за статским советником не случайность. Но господин Ноль в своих разговорах так ни разу и не упомянул о девушке, и это Елисея удивляло и злило.

Как говорится, любому терпению есть предел. Но, несмотря на эмоции, парень продолжал держать себя в стальном кулаке и только требовал от своих ребят осторожности. За время слежки за пришлыми ребята так изучили белые кварталы, что умудрялись даже днем передвигаться по ним, не потревожив ни одного сторожевого пса. Казаки, те, кому о слежке было известно, только головами качали, посмеиваясь, что скоро и сами станут то и дело в окна коситься, с бабами своими веселясь.