– Николай Кузьмич, составляйте письмо, голубчик, – повернулся Морозов к контрразведчику. – Вашим людям в помощь мои будут. Наш юный друг умеет быть убедительным. Пусть берут всех указанных купцов под постоянное наблюдение и узнают про них все, что можно, и главное, что нельзя.

– Господа, теперь я могу в крепость вернуться? – подумав, осторожно спросил Елисей. – Я ребят набрал, мне учебу начинать надо.

– Сколько ты еще в городе пробудешь? – уточнил полковник, задумчиво глядя на него.

– Дня три-четыре. Как заказ готов будет, так и уеду.

– Хорошо. Как будешь готов к отъезду, сообщи сначала мне. Там по делам видно будет. Вполне допускаю, что нам придется еще кое-куда заглянуть, – подумав, решительно подытожил полковник.

– А я-то вам зачем? – удивился Елисей. – У вас приданных солдат целый полк.

– Толку-то с того полка, – фыркнул Морозов. – По лабазу полчаса ходили, пока ты их в нужное носом не ткнул. Господин полковник прав. При подобных действиях твои знания и умения нам будут весьма полезны.

– Так и обучили бы своих людей, – пожал Елисей плечами. – Дело-то нехитрое. Главное знать, с чего начать.

– Вот пришлю к тебе десяток своих чиновников, и станешь учить, – беззлобно пригрозил полковник.

– А вот это и вправду дельная мысль, – вдруг поддержал его статский советник. – Одно плохо, народу у нас обоих и вправду маловато, и все в разгоне. Пока соберешь, все дела встанут.

«Что-то я не помню, чтобы в подобных службах такой кадровый голод был, – подумал Елисей, разглядывая господ офицеров. – Вроде их всегда снабжали по первому требованию. Или я чего-то не понимаю».

– Чего задумался, сокол? – иронично поинтересовался полковник, заметив, что парень всерьез погрузился в собственные воспоминания.

– Я не сокол, я кречет, – на автомате буркнул Елисей и, очнувшись, тут же сменил тему. – Господа, вы оба почему-то твердите, что у вас людей не хватает. И я, признаться, не могу понять, почему? Неужели в империи перевелись люди, готовые ей служить?

– Увы, друг мой, но наши службы у многих вызывают серьезные сомнения. Особенно у людей дворянского достоинства. Для них все хитрости и интриги, в них применяемые, несовместимы с понятием чести, – мрачно вздохнул Морозов.

– Что за чушь?! – фыркнул Елисей. – Ну, про контрразведку я еще могу хоть как-то понять. Да и то, это ж прямая защита государства от врага, но у вас-то, Николай Кузьмич, казначейство. Какие уж тут интриги?

– Ну, служба в казначействе тоже особой славой не пользуется. Считается, что там одни очкастые зануды над бумагами корпят, – рассмеялся Морозов.

– Или я дурак, или лыжи не едут, – фыркнул парень, окончательно запутавшись. – Лучше, конечно, при дворе интриги плести, чем государство от чужих интриг защищать.

– А ты думал, с чего мы с Александром Савичем так в тебя вцепились? – иронично усмехнулся Морозов. – Мало того что боец, каких поискать, так еще и голова работает так, что позавидовать впору.

– Да уж. В наших делах свежий взгляд значит многое иногда, – кивнул полковник. – А ежели вспомнить про все твои изобретения, так тебе самое место в моей службе. Тем более теперь, – многозначительно добавил он, искоса глянув на статского советника.