— Я благодарен за рассказ о Быке, — произнес мужской голос. Клариссе, гулявшей по кораблю, он был незнаком. Чужой голос на космическом корабле привлек внимание, как странный звук в спальне. — Мы дружили много лет, и… мне его не хватает.

Кларисса повернула — каюта Холдена была открыта, а сам он сидел на койке-амортизаторе, глядя в монитор. Вместо тактической схемы с кораблями, Станцией и Кольцом весь экран занимало мужское лицо. Она узнала Фреда Джонсона, предавшего Землю и возглавившего Альянс Внешних Планет. Палача станции Андерсон. Он выглядел старым, волосы почти побелели, а глаза были желтоватые, цвета слоновой кости.

— Я слишком многого от него требовал. — Запись звучала дальше. — И он многое отдал. Это… заставило меня задуматься. У меня, капитан, есть дурная привычка требовать от людей больше, чем они способны сделать. Больше, чем справедливо от них ожидать. Пожалуй, я и с вами так обошелся.

— Задумался? — обратился Холден к экрану, на котором, как казалось Клариссе, крутилась запись.

— Если это так — извини. Между нами, как командир командиру: о некоторых своих решениях я жалею. Думаю, ты сумеешь понять. Я решил оставить «Бегемот» на месте. Мы посылаем к нему почву и все необходимое для создания агрикультуры в барабане. Для военного флота АВП это потеря главного пугала. Но перед нами, кажется, тысячи планет, ожидающих исследования, и невозможно устоять перед соблазном владеть единственной заправочной станцией на транспортной развязке. Если ты со своей командой захочешь помочь в сопровождении кораблей от Ганимеда к Кольцу, заказы будут. Ну вот, это что касается официальной части. Обсуди с остальными и дай мне знать, что решите.

Фред Джонсон коротко кивнул в камеру, и экран затянула голубая пустота с рассеченным кругом АВП. Холден оглянулся через плечо. Увидел Клариссу.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

Минуту оба молчали. Она не знала, что сказать. Хотела извиниться, последовать примеру, который только что показал ей Фред Джонсон, но не могла. Она подождала отклика Холдена. Не дождавшись, двинулась обратно к своей каюте. В животе лежал холодный ком.

Они не друзья. И никогда не станут друзьями. Есть вещи, которых не исправишь.

Придется с этим жить.

От Амоса пахло потом и растворителем. Он из команды больше всего походил на ее знакомых. На Соледад и Станни. На Рена. Он заявился на камбуз со сварочным аппаратом, сдвинув маску на лоб. Улыбнулся, заметив ее.

— Натворила ты здесь дел, — сказал он. Кларисса знала, что при нужде он вполне способен ее убить. Но пока такой нужды не было, он держался легко и весело. Она сама не понимала, почему это для нее так много значит. — То есть твой мех натворил. Их ведь и строят для работы со сталью.

— Под конец — без меха, — призналась она. — У него батарея села. Шкафчик в шлюзе — это я сама.

— Правда? — удивился он.

— Ага.

— Ну-ну. — Амос достал из автомата грушу с искусственным кофе и перенес ее на стол. — Впечатляет.

Она представила, как он работает, скрыв под маской лицо. Летят искры, горбится огромная тень на стене. Гефест, божественный кузнец в своей подземной кузне. Это сравнение пришло на ум Клариссе Мао. Мелба Кох думала бы о температуре дуги и составе пластин, которые он варит. Она могла думать за ту и за другую, но не была уже ни той, ни другой.