— Наверное, не очень радостно жить с таким злым сердцем? — не удержался я.

Она оскорбилась:

— Что это ты имеешь в виду?!

— Ты все время злишься, не знаешь покоя. Это, должно быть, очень тяжело. Не на пользу твоему здоровью.

— Убирайся!

Я повернулся и ушел.

Я вернулся в Кукхэм и долго просидел у телефона, разговаривая с Люси о Томасе и с Фердинандом о Жервезе.

— Мы все должны помогать своим братьям, — сказала Люси. — Томас почти все время спит. Выздоравливает. Люси говорила с Беренайс.

— Что ты ей сказал, Ян? Она совершенно переменилась. Перестала быть такой язвой. Не думаю, что это надолго, как по-твоему? Я сказала, что с Томасом все в порядке — она разрыдалась.

Люси сказала, что оставит Томаса у себя на какое-то время, но не до конца его дней.

Фердинанд, едва заслышал мой голос, заорал:

— Где тебя черти носят? Я уже слышать не могу твой автоответчик! Ну, что — выяснил, кто убил Мойру? — Его голос звенел от волнения.

— Я выяснил, что некоторые ее точно не убивали.

— Я спрашиваю не об этом!

— Хорошо, скажу, как твой компьютер, — я набрал достаточную базу данных.

— А результат?

— Колесики вертятся.

— В компьютере нет колесиков! Хотя, если подумать, может, и есть… В любом случае, ты своими расспросами наделал немало бед. Я слышал, Томас ушел от Беренайс, а что касается Жервеза, то он готов придушить тебя за то, что ты обедал с Урсулой. Ты в самом деле с ней обедал? Какого черта? Ты же знаешь, какой он ненормальный. Его до сих пор трясет от злости.

— Если ты не хочешь, чтобы от тебя ушла Дебс, поменьше слушай Алисию.

— Что за чертовщину ты устроил у Жервеза и Урсулы, что они так поссорились? — допытывался Фердинанд.

— Да ничего особенного.

Фердинанд разъярился.

— Ты готов пойти на что угодно, только бы досадить Алисии!

— Как раз наоборот. Это из-за нее у всех куча неприятностей, и это уже стоило тебе одной жены. — Он ничего не ответил, и я продолжил: — Жервез скоро разорится из-за виски.

— Какое это имеет отношение ко всему остальному?

— Фердинанд, как тебе удалось так легко смириться с тем, что ты — незаконнорожденный?

— Что?!!

— Жервез спивается из-за этого. Представь, он до сих пор от этого страдает. Все, пока! — Я вздохнул и положил трубку.

Пообедал, собрал вещи.

Утром, заплатив но счетам, я отогнал нанятую машину в аэропорт и сдал там служителю автопарка. Когда самолет оторвался от земли, я почувствовал себя так, будто с моих рук и ног упали кандалы.

Я нашел Малкольма только через четыре дня. Вернее, это он меня нашел.

Чтобы не чувствовать себя заброшенным, я каждый день звонил в Стэмфорд. Секретарша уверяла, что известия должны поступить со дня на день. Я уже представлял себе, что Малкольм и Рэмзи, как завзятые охотники, пробираются по безлюдным джунглям, но все оказалось гораздо проще. Они ездили с одного конного завода на другой в самых захолустных уголках Кентукки, и как раз оттуда Малкольм позвонил мне на четвертый день, в четверть девятого утра.

— Что ты делаешь в Нью-Йорке? — удивился он.

— Смотрю на небоскребы, — ответил я.

— Я думал, мы встретимся в Калифорнии.

— Конечно, — сказал я. — Когда?