По сигналу хобгоблинов на позиции людей вновь обрушился град стрел, правда, бессильно застревающий в деревяшках.

— Готовьсь! — Марта, прислонившись к стенке, смотрела вперед через небольшую щель. — Давай!

Пытавшиеся сходу взобраться на баррикаду гоблины были сразу же приняты на мечи, топоры и алебарды.

Да, отмычек было чудовищно мало по сравнению с целым морем гоблинов, но у них было множество плюсов, о которые разбились все яростные надежды злобного народца на лёгкую победу.

Люди были куда лучше вооружены и бронированы. Перед ними были укрепления, и, наконец, они были просто сильнее, больше и умелее своих врагов.

Маленькие гоблины тыкали короткими копьями, бешено размахивали каменными топорами и ножами, лишь чтобы валиться вниз кусками рубленной кровоточащей плоти.

Вот только и у них был плюс, которому авантюристам нечего было противопоставить, — их было невообразимо много.

Каждый удар отмычки находил свою цель, но количество оскаленных морд как будто бы не уменьшалось. От мельтешащего оружия рябило в глазах, и все труднее было его отбивать или уворачиваться.

В таких условиях несложно было допустить ошибку. Так, Хирд еле успел отдернуть голову, но копье все же прочертило кровавую полосу на щеке. Гор же с удивлением поднял руку, в которую вцепился зубами один из гоблинов. Тот прямо так и повис, не размыкая челюстей и даже не пытаясь помочь себе руками.

Глаза орка налились кровью. Он с ревом сбросил гоблина вниз, попутно вырвав у того почти все зубы, после чего размазал тельце тяжелыми ботинками по коре. Дальше он сражался, стоя в отвратительной красной жиже.

Гоблинская кровь, как оказалось, была красной.

Но как бы все хорошо не сражались, даже несколько минут столь интенсивного боя изматывают похлеще часовых тренировок в спортзале. Эмоциональное напряжение, адреналин и страх смерти — гремучая смесь, заставляющая человека выкладываться на полную.

Вот только затем приходит откат. Движения становятся все медленнее, а силы стремительно уходят. В глазах же появляется обреченность и желание замереть и ничего не делать.

Да, та же Марта или Гор рубили гоблинов совершенно не напрягаясь. Но вот Хирд с товарищами или Амалрик уставали.

Но был кое-кто еще, кого не коснулось изнеможение.

Безумный Макс был счастлив. Каждый из гоблинов, который рассекался его топором, и каждый из них, кого разрывала его рука, был монстром.

А это значило, что они немного, но отдавали энергию своему убийце. Учитывая же то, что гоблинов было безумно много, Макс и Морф были счастливы. Они буквально купались в поступающей энергии.

Симбионт вкладывал ее буквально во все, даже не думая экономить. Ведь в этом просто не было смысла.

Топор проходит параллельно баррикаде, и один из гоблинов успевает соскочить назад, но два его товарища — нет. Хруст разрубания груди одного и отлетающие ноги второго.

Покалеченная тварь в ужасе. Монстр знает, что даже если он выживет сейчас, его участь решена. Огромный котел для мяса — вот место для калек и смертельно раненых.

Но опустившаяся сверху когтистая рука милосердно уберегла калеку от этой участи. Хлюпнула черепная коробка, обрызгав его товарищей с ног до головы, как из раздавленного тюбика с пастой.