Депо живет своей жизнью. Где-то в районе парка «Б» резкий свист: наверное, выдают «отстой». Вечернее депо наполнено звуками. Можно различить и журчание воды в питьевом фонтанчике на ремонтной канаве, и звон металла – там меняют лопнувший поводок…

Машиниста это не интересует. Он щупает… нет, не щупает – гладит свою машину, прислушивается к ней, чуть ли не обнюхивает, ведь горячий металл тоже имеет свой запах.

– Восемь… – довольная улыбка на губах.

Все так же не торопясь, машинист забрается в кабину и достает из рюкзака пилотку. Реверсивку прячет в задний карман брюк. Спускается вниз и еще раз смотрит на погашенные красные фары.

– Тебе долго?..

Машинист оборачивается. Сзади стоит Леха с фонарями и молотком, под мышкой у него книга ремонта.

– Нет, сейчас только понизу пройду.

– Давай, я пока инструмент сдам и донос оформлю. Подожду в ДДЭ.

– Ага.

Надев пилотку – так положено по инструкции, чтобы волосами не зацепиться, – машинист ныряет вниз. Колеса, тяговый двигатель, подшипники… Руки «на автомате» проделывают все манипуляции. Первый вагон, второй… В пятом компрессор холодный. Машинист вполголоса чертыхается и мысленно ставит галочку: сделать запись. Шестой… Седьмой… Восьмой. Выбирается наверх, аккуратно, двумя пальцами, чтобы не испачкать форму, достает из кармана ветошь.

По громкой связи предупреждают, что на четвертую канаву подается высокое напряжение. Машинист снова поднимается в кабину и щелкает пакетником батарей. Стрелка вольтметра прыгает и застывает в районе 70 вольт.

– Норма.

Он выключает батареи и идет по составу, в каждом вагоне повторяя эту операцию. Включить. Напряжение под нагрузкой, выключить. Все просто.

В головном вагоне он задерживается чуть дольше. Достает из держателя книгу ремонта и аккуратным почерком выводит: «Вагон номер такой-то – холодный моторокомпрессор. Проверить».

Фонари, молоток в одну руку, рюкзак на плечи, книгу в другую. С сомнением машинист глядит на дверной проем.

Может быть, нарушить чуть-чуть – и спрыгнуть? Нет, обойдемся без этого ребячества. А то сразу приходит на ум его последний лихой прыжок из кабины, когда он не сильно, но неприятно подвернул ногу.

Книгу все-таки придется положить на пол. Спустившись вниз, машинист гладит рукой бок уснувшей машины и шепчет ей: «Спокойной ночи»…

Забрав книгу из состава и держа фонари в руке, он идет к восьмой канаве, вернее, к воротам. Там, перед воротами, на столике выкладываются книги с заявками на ремонт.

– Все? Давай быстрее, сейчас отстой выходить будет, – у аппарата с водой стоит Леха.

– Увы, без меня. Еще донос оформлять.

– Ну как знаешь, – Леха поправляет сумку и бодрым шагом удаляется в район двадцатой канавы.

Машинист провожает его завистливым взглядом. Если бы не донесение, он тоже мог бы выехать на составе и, как результат, успел бы на электричку. Сегодня не судьба.

Поставив фонари на полку, он делает запись в журнал.

– Практически все…

Интересно, он это подумал или все-таки произнес вслух?

…Дверь проходной тихо прикрывается доводчиком. Машинист смотрит в небо и улыбается.

«А ведь неплохо поработал. Мог бы, конечно, и лучше, но… Но лучше будет завтра. Ведь если не к чему стремиться, это так скучно…»