— Зато здесь — Иван Грозный со своей библиотекой.

На этот раз Леший сострил. Но Миша почему-то не отреагировал.

— А кто эту библиотеку искал-то? — сказал он вполне серьезно. — В десятые годы дернулись, потом в тридцатые — и все. Ты даже не сравнивай… Хоть у вас и столица, но по сравнению с Воронцовскими пещерами — это просто заповедник, Амазонка… Ты что, не был там ни разу у нас — в Керчи, в Аджимушкае?

Леший покачал головой. Что-то ему с трудом во все это верилось. Он взболтнул свою банку — там осталось не меньше половины. Миша же свою кружку давно выпил и взялся за следующую.

— Ничего не потерял, — сказал Миша. — Фуфла много. Романтики всякой. А настоящего дела нет. И тесно становится. Так и норовят за горло взять.

— Здесь тоже случается, что друг другу на пятки наступают.

Миша приподнял брови, хмыкнул:

— Ну, ясен пень… Ничего, я с «суками» научился разбираться, любого уговорю.

Словно вспомнив о чем-то, он убрал со стола книгу, завернул в полиэтилен и сунул обратно в рюкзак.

— Всерьез надеешься озолотиться с ее помощью? — сказал Леший.

— Вот уж не знаю!.. — Миша пожал плечами. — Бояринов и сам был не дурак, да и не инвалид вроде. Если бы знал точно места — пошел бы и взял, что надо. И не надо тогда книжки всякие писать…

— Так ведь не взял.

— Не взял, — согласился Миша. — А почему? А потому что комиссия государева, в которой он служил, распущена была в январе сорок второго высочайшим повелением. И — все, финита. Частному лицу на пенсионном содержании тогда вообще ничего не светило, только в имении у себя грибы собирать. Техники ноль, фонари керосиновые, никаких тебе мобильников, GPS и все такое… а о металлодетекторах, которые на золото и серебро настраиваются, о таком даже сам царь-батюшка мечтать не мог… — Он подумал, хлебнул еще пива и задумчиво добавил:

— А насчет того, чтобы озолотиться на книжке, я тебе так скажу… Советы, как стать счастливым и богатым, обычно дают бедные и несчастные люди, чтобы немного заработать и почувствовать себя чуть-чуть счастливее и богаче. — Миша залпом выпил очередную кружку, со стуком поставил пустую посудину. — Настоящим счастливцам и богачам и в голову не придет давать глупые советы: у них и без того много дел — надо тратить деньги и наслаждаться счастьем…

Глаза Лешего потеплели, губы чуть заметно дрогнули, что означало улыбку и расположенность, но определить это могли только близкие люди. Точнее, один человек — Хорь.

— Да ты философ!

Не обращая внимания на подначку, Миша похлопал по рюкзаку.

— Ну, есть тут тридцать два листа калек с картированными подземельями. И город в том же масштабе, это специально, чтобы накладывать их друг на друга. И как тут разбогатеешь? За двести лет и наверху, и внизу все изменилось. Город другой, подземелья — другие. К чему привязываться? Не к чему. Какая тогда от «Описей» польза? Кто часто ходит, у того более реальные схемы есть. Не так, что ли? Ты это лучше меня знаешь. Ведь ты — Леший?

Леший молча смотрел на собеседника своим обычным взглядом.

— Я о тебе много слышал и на портрет твой налюбоваться успел, — Миша кивнул на «Доску Почета». — Мне говорили, ты честный парень…