— Раз ясно — дышите носом, только тихо. Двинули. Таран и Косой первые, затем Ломоть…

Четыре фигуры в нарядных комбезах умело ввинтились в узкий черный лаз.

— Теперь вы оба, — сказал Самокат.

Увидев, как вдруг замер, оценивая обстановку, Леший, как напрягся Хорь, Самокат ухмыльнулся и покачал пистолетом на уровне их лиц.

— А вдвоем на одного — нече-естно… Лезьте вперед, гномы!

Мачо шел без света, лишь на минимум включив инфракрасную подсветку. Сквозь тяжелые очки были видны голубоватые стены, неровный пол тоннеля, темные фигуры впереди с яркими голубыми шарами фонарей. Когда расстояние сократилось, он стал ступать осторожнее. Тяжелый ППШ болтался за спиной, на кулак был намотан прочный синтетический шнур… Пятеро противников — это много. Тем более, четверо идут впереди диггеров. Значит, надо на ходу менять план и ждать удобного момента.

Через полкилометра трасса начала разветвляться, он едва не потерял из виду свет фонарей. Когда группа дважды свернула на коротком участке, он понял, что медлить нельзя.

Мачо остановился у последней развилки, поднял камешек и швырнул вслед уходящим. Из тоннеля донесся отчетливый сдвоенный стук. Шаги впереди стихли. После нескольких мгновений настороженной тишины послышались возбужденные голоса. Спорят. Сейчас одно из двух: либо попытаются скрыться, либо будут выяснять, в чем дело. Вот только с двумя заложниками не очень-то скроешься… Так что и нечего спорить.

Идите к папочке.

Прошла минута. И еще минута.

Мачо застыл. Ухо уловило тонкие колебания воздуха на самой грани слышимости: оттуда, из сопрягающегося тоннеля, кто-то приближался, крался на цыпочках, кто-то очень осторожный, кто-то очень опасный. Точнее, это он сам считал себя осторожным и опасным. Мачо прижался спиной к стене и чуть заметно улыбнулся: этот «кто-то» явно не хлебал желтой воды Меконга и не охотился за «героиновыми менеджерами» в сиракузских каменоломнях. Он размотал шнур и свернул его петлей.

— Ну, и где он? — негромко поинтересовался Неверов.

Самокат еще раз нажал кнопку вызова, словно все дело было именно в кнопке. Мощный переносной ретранслятор, установленный в микроавтобусе, до сих пор верой и правдой служил им, обеспечивая бесперебойную связь на расстояниях и глубинах в несколько раз больших, чем здесь. Но сейчас Ломоть не отвечал.

— Не знаю. — Самокат добросовестно потряс трубку и даже врезал по ней ладонью. Не помогло.

— Ломоть!! — крикнул он уже по-простому, без всяких раций.

— Заткнись, — так же негромко приказал Неверов.

Его фонарь освещал грязную, в выщербинах, кишку тоннеля, по которому Ломоть пять минут назад ушел, чтобы определить источник странного звука. Свет отражался от мутного ручейка грунтовых вод, стекающих сюда через разломы и трещины в бетонной скорлупе, рисовал на камне быстрые нервные линии. Очень быстрые и очень нервные.

Дело в том, что Ломоть был одним из самых опытных бойцов «Тоннеля»… он натаскивал таких сопляков, как этот Самокат, он кулаком и сапогом вбивал им простые и сложные подземные истины… Он…

Да, и у него был с собой ПМ.