— И что?

— Когда гюрза чувствует, что ее преследуют, она начинает путать следы. Накрутит зигзагов и всяких загогулин — ничего не разберешь! И тогда след ухода легко перепутать со следом возвращения. Охотник-то думает, что она уползает, а тварь уже у него за спиной, ждет подходящего момента… Раз — и все!

— Ну и что? — в третий раз повторил Леший.

— Ничего. Просто мне нравится такая тактика. — Миша взвел затвор, нажал спуск. Щелкнул ударник. Миша удовлетворенно кивнул. — А теперь расскажи подробно: что про твоих друзей известно?

Леший тяжело пошевелился.

— Они пакет забыли, из ресторана «Чанг Мэй». В такие упаковывают жратву навынос. Ну, мы и потянули за ниточку, как в детективном кино…

Он хмыкнул.

— Есть у меня один «знающий»,[4] по жизни хороший художник, он со слов Ритки портреты нарисовал, эти, как их… Фотороботы! Потом Хорь попросил дружков, студентов с юридического, те стали за рестораном следить, ну и выследили! Их главарь тайскую кухню любит, вот они там и собираются, как мы в «Козероге».

— Сколько их? — спросил Миша. Он потряс пластиковое ведерко из-под майонеза, где лежали потускневшие патроны, достал один, пассатижами виртуозно вынул пулю и высыпал порох на ладонь. Посмотрел, понюхал, помял в пальцах, потом брезгливо отряхнул руки и принялся снаряжать вместительный круглый магазин.

— Много, человек десять… Но все они редко сходятся. По двое-трое приходят. Ну, пятеро…

— Пятеро, говоришь… А гранат у тебя сколько?

— Вот все… Четыре.

Миша несколько раз передернул затвор, каждый раз раздавался четкий щелчок, и очередной патрон вылетал наружу.

— Вроде работает… Где тут надежный коридор? Чтоб не обвалился…

— Вон там, — показал Леший. — Стены укреплены кирпичом, а метров через пять — завал, земляная пробка. Туда и целься.

— Ладно. — Миша разорвал носовой платок, скатал тканевую полоску в шарик и заткнул ухо. — Жалко, светозащитных очков нет…

Леший изумленно вытаращил глаза.

— Каких очков? Что ты делаешь?!

— Очков, снижающих уровень вспышки. А это вместо наушников…

Он заткнул второе ухо, взял автомат, тяжелую табуретку и ушел в боковое ответвление. Почти сразу раздались выстрелы. Один, второй, третий, пауза, четвертый… Короткая очередь, потом другая, опять пауза… К острому запаху керосина добавилась вонь сгоревшего пороха. Дышать было почти нечем. Но Леший привык ко всему.

Довольный Миша вернулся с изрешеченной табуреткой. Пули пронизали толстую доску насквозь.

— Отлично! — Он показал пробоины и вынул затычки из ушей. — Три осечки. Надо будет тщательно перебрать патроны, чтобы не было глубокой ржавчины… А теперь давай посмотрим гранаты.

— Да вот они. Бери, смотри…

— И никакие они мне не братья, — неожиданно добавил Миша. — В гробу я их видал.

Парковка перед тайским рестораном «Чанг Мэй» напоминала выставку-продажу немецких авто бизнес-класса: «Ауди», «Мерседесы», «БМВ». Мачо обратил внимание на машину, явно выбивающуюся из этого ряда, но зато полностью соответствующую полученным из резидентуры описаниям: старенький «Форд Фиеста» мышиного цвета, на арках — следы грунтовки, на лобовом стекле трещина в пять дюймов, ключи — в замке зажигания. Патриотично, по меньшей мере. И стильно, если принять во внимание модную у богатых американцев тенденцию рефлексировать по поводу своего благополучия. Хотя, скорей всего, Бицжеральд просто перестраховался в своем стремлении к незаметности. Здесь этот «Форд», напротив, бросается в глаза. Мачо подошел вплотную к машине и заглянул в салон. Ключи, действительно, были на месте. Хоть за это спасибо.