— Здоровые, больные?

— Здоровые конечно. Ваш процент — пятнадцать.

— Меня процент не устраивает.

— Скажите, какой устроит вас?

— Никакой. Откуда я знаю, сколько вы с родителей снимаете?

— Эти данные есть в интернете.

— Мало ли что вы выложите. В общем — двадцать. За одного. Наликом. Это стандартная ставка. Могут быть доплаты.

— За что?

— Ну, если красивая — то больше. До сорока, пятидесяти…

— Нас это… мало интересует. Красивых можете оставить себе.

— А что вас интересует?

— Просто дети. Девочки… мальчики. Главное — чтобы здоровые. Полное медицинское обследование — обязательное условие.

— За ваш счет.

— Ну, разумеется.

— И еще. Если потребуется рисовать документы — я скажу, какие и сумму.

— Я так полагал, что расходы с вашей стороны вы берете на себя.

— Еще чего? Двадцать мой гонорар

— Лиз… — женский голос

— Заткнись… двадцать.

— Это… достаточно много.

…

— Очень много.

— Не гони. Вам здоровые дети нужны, без разницы красивые или нет — думаешь, не догадалась?

…

— Нормально. Снимешь больше с клиники. И деньги вперед.

— Но так не делается! — взмолился англичанин

— Делается. У нас — только так и делается. Утром деньги, а за стульями можешь вообще не приходить.

— Выходят.

В стоявшей недалеко от ресторана Газели — двое встрепенулись. Один уставился на экран, второй — поднял фотоаппарат с массивным объективом.

— Видимость … г…о.

— Ничего… прорвемся. Так Медуза выходит первая. Одна. С ней никого. Идет к своей тачке. Дальше выходит Птица, с ней неизвестный. Присваиваем ему псевдо Голубь.

Старший группы оторвался от монитора

— Почему Голубь?

— А хрен его знает. Ухоженный… на пидора похож.

— На лбу не написано. Ладно, Голубь.

— Голубь… идет к машине… Лексус, темный, номера пока не вижу. Третий — звук записал?

— Как в аптеке.

— Все, сворачивайся и давай к нам. Второй, второй. Снимайся, и давай за Лексусом.

— Пусть его московские ульянят[16].

— Поговори еще! Доложишь, как сможешь.

— Есть.

Пленку послушали уже на следующий день. Но не в кабинете, а на даче, что было должностным проступком. Еще более серьезным проступком было самовольное использование оперативно-технических средств контрразведки на контроль объекта, на которого ни задания не было, ни вообще ничего. Чего уж говорить про санкцию прокурора. Даже начальство в известность не поставили.

Просто полковника Лосева уважали и на просьбу его — откликнулись.

— Да… — высокий, рыжий мужик лет сорока, старший группы топтунов, слишком приметный, и потому работающий на координации снял наушники и отложил их в сторону. Чем дальше в лес, тем больше ну его на…

— Ты понял, о чем он говорит?

— Да понял, чего не понять

— Проверка здоровья детей. Как думаешь, для чего это?

— Здоровые нужны, сказано же.

— На органы!

— Иди ты!

— А чего? Не соображаешь? Кролики это не только ценный мех, но и два килограмма диетического мяса.

…

— Там сколько детей операций ждут? Вот они доноров и подбирают. Им нужна база как можно шире, потому…

— Да не…

— Хотелось бы ошибаться, но…

— Что делать будешь?

— А сам как думаешь.

Рыжий замялся

— Вы это… только?

— Ну?

— Меня не упоминайте. Пацанов тоже.