— С ума съехал? — заорал Егор. — Урод ненормальный!

— И это слова психотерапевта? — укоризненно пропел мерзавец. — Очень красиво!

Булгаков опомнился.

— У меня нет дочери.

— А Катя? — промяукали из трубки. — Сказал уже, я знаю все, врать бесполезно. Решай. Вручаешь мне девочку, и я исчезаю. Нет — продолжаю взрывать.

Егор молчал, не зная, как реагировать на слова неадекватного типа, большой профессиональный опыт испарился невесть куда.

— Хорошо, подумай, — милостиво разрешил преступник, — я с тобой свяжусь.

Егор очнулся:

— Мне не о чем думать. Нет.

— Дочь тебе дороже десятков чужих жизней? Понимаю, — прошептал незнакомец. — Ладно, ты сам решил. Улица Новый тупик, дом пять. Приезжай завтра пораньше.

— Никогда, — отрезал Егор.

— Ты точно приедешь, — засмеялся звонивший, — и там узнаешь цену своего решения.

До утра Булгаков не сомкнул глаз, а потом пошел в гараж и, понимая, что им манипулируют, все же отправился по указанному адресу. Уже за пару кварталов до места стало понятно: случилось нечто из ряда вон. Дорога была забита спецтранспортом: врачи, пожарные, аварийщики. Первым, кого Егор увидел, выйдя из своей машины, был следователь Геннадий Майков, который ранее работал по Колокольцеву.

— Примчался? — без всякого удивления спросил он. — Как полагаешь, это подражатель? Случайное совпадение? Еще один взрывник?

— Что случилось? — прохрипел Булгаков.

— Тебе не сказали? — поморщился Гена. — Я же велел ввести тебя в курс дела, позвонить, объяснить. Ну, народ. Бомба на складе игрушек. Десять трупов, несколько тяжелораненых, думаю, к обеду число трупов увеличится, врачи сказали, двое совсем плохие. Эй, ты как?

Егор прислонился к мини-вэну криминалистов.

— Нормально, просто запах ужасный.

— Пейзаж там еще хуже, — объявил Геннадий. — Мой тебе совет, не ходи к складу, стой тут.

Следователь ушел, у Булгакова пискнул телефон, на экране возникла эсэмэска: «Хочешь меня остановить?» Егор написал в ответ: «Да» — и нажал на кнопку.

— Обалдеть! — с чувством произнес Сеня.

— И вы согласились отдать психу маленькую девочку? — с недоверием спросила я. — Родную дочь?

— Неродную тоже не следовало, — протянул Собачкин.

— Вы не понимаете, — устало сказал Егор. — Это была жертва. Я сначала категорически отказал мерзавцу, и что получилось? К вечеру в больнице умерло еще двое молодых людей. Преступник обещал навсегда прекратить взрывы, если получит Катю. Я утром видел гору обезображенных тел и знал: откажусь от сделки, бомбист не успокоится. Как я должен был поступить?

— Зачем ему девочка? — перебила я.

— Не знаю! — воскликнул Егор Владимирович.

— Вы были уверены, что не отдаете ребенка на смерть? — не успокаивалась я. — В руки педофила-насильника, садиста?

— Не знаю, — еще тише ответил Егор.

— Ты дурак? — гаркнул Семен. — Как можно… слов нет!

— Я спасал людей, — горько произнес психотерапевт.

— Вы поверили психу? — налетела я на врача.

Булгаков закрыл глаза.

— Он не обманул, такие не врут, когда предлагают сделку. Я составил его профиль и понял: взрыватель устал, он хочет остановиться, но не может, ему нужен якорь, который его удержит.