Участники эксперимента имели возможность, нажав на одну из двух кнопок, помочь очередному коллеге «деньгами» – одним или двумя «виртуальными» франками. При этом никто не знал других участников – перед каждым на экране вспыхивал только номер потенциального получателя помощи и его характеристика как «дающего», то есть сумма денег, которые он дал другим участникам в прежних раундах игры – своего рода «альтруистическая репутация».

Результат оказался однозначным. Во-первых, подавляющее большинство участников проявили готовность помочь другому. Во-вторых, они отказывались помочь только тем, кто сам мало давал, то есть тем, чья «донорская репутация» была низкой. И напротив, четко выявилась тенденция оказывать максимальную возможность помочь тем. чья репутация как альтруистов была высокой. Иначе говоря, даже в ситуации, где никто ни с кем не мог встретиться повторно, то есть каждый имел безнаказанную возможность «проехаться за чужой счет», быстро устанавливался обмен по принципу «непрямого возмещения», если только каждому участнику была известна «репутация» всех других.

Как пишут авторы, не исключено, что дальнейшие эксперименты обнаружат влияние дополнительных факторов – например, размера группы, опыта жизненных контактов с «альтруистами» и «эгоистами», культурного уровня, воспитания и т.п., – но тот факт, что альтруизм типа «непрямого воздействия» существует в реальности, можно считать доказанным. Он действует до тех пор, пока коллектив информирован о «репутациях» своих членов. Его существование базируется на двух обязательных свойствах участников «обмена»: они должны быть склонны поощрять того, кто щедро помогает другим, и наказывать тех, кто скуп, а тем более обманывает своих партнеров по игре.

Вдумавшись в эти особенности системы «непрямого возмещения», нельзя не согласиться с мнением известного биолога Ричарда Александера, что этот тип альтруизма (или, шире, кооперации) является не чем иным, как «основой человеческой морали». Все системы морали, разработанные различными религиозными и нравственными учителями человечества, в конечном счете призывают делать «добро» и противостоять «злу» (в себе и в других). Прагматическая «полезность» морали состоит как раз в том, что она делает возможным функционирование системы «непрямого альтруизма» в человеческих коллективах (и тем самым, косвенно, – существование самих этих коллективов). Иными словами, мораль направлена прежде всего на «общественную пользу» и только через нее – на пользу индивида.

Как и все другие «стратегии кооперации», стратегия поощрения «щедрых» и наказания «скупых» и «безбилетников» не является идеальной. Как ни странно, одним из главных ее подводных камней является само деление людей на «хороших» и «плохих», ибо тот, кто дает только «хорошим», постепенно станет выглядеть как «скупой» (его «донорский счет» уменьшится за счет отказа давать «плохим»), то есть может сам потерять репутацию «хорошего», а с ней – и косвенную помощь третьих лиц. Чтобы этого не произошло, в обществе должно быть как можно больше «хороших» (сознательно следующих правилам морали); но тогда «безбилетники» в нем станут такой редкостью, что общество может утратить веру в их существование вообще, а вместе с этим и иммунитет против них (жулику раздолье именно в компании честных до наивности людей). Все это говорит, что устойчивость системы «непрямого возмещения» в реальных коллективах достигается, видимо, за счет применения людьми не одной, а целого ряда различных стратегий поведения, сбалансированных друг с другом в неком «равновесном» соотношении.