Впервые за все время в глазах у Мартин сверкнули слезы:

– Когда я в тот день проходила мимо его дома, он был на крыльце. Я окликнула его, и он ответил: «Доброе утро». Но выражение лица у него было какое-то странное. Я пошла домой. А позже он позвонил и стал выяснять, выходила ли я в тот вечер на улицу. Вообще-то он меня ни в чем не обвинял. Просто сказал, что вы спрашивали у него про тот звук и сочли это очень важным. И что он пытался вспомнить, где мог слышать его раньше. А я даже никогда и не задумывалась, какие звуки производит эта тросточка. Просто брала ее с собой на улицу, чтобы не упасть. Эту резинку давно надо было поставить на место.

– И как же вышло, что его убили? – спросил Декер.

– Я боялась, он расскажет вам, что это я была в тот вечер на улице. Так что позвонила Фреду и все ему рассказала.

– Набрав записанный на стене номер, – произнес Декер.

Мартин посмотрела ему прямо в глаза:

– Да.

– И что сказал вам Фред? Что он собирался предпринять? – опять вмешалась Лесситер.

– Сказал, что все уладит. – Мартин бросило в дрожь. – Я никогда не думала, что он задумал его убить! Я никогда – слышите, никогда! – не желала Дэну смерти. Дэн был очень хороший человек. Мы долгие годы с ним дружили.

– Да что еще, черт побери, он мог задумать? – чуть не взорвался Декер. – Человек, который засунул тела двух федеральных агентов в ваш собственный морозильник?

Мартин покачала головой.

– Я…

И погрузилась в молчание.

– И вы ведь еще как минимум раз звонили Фреду – после нашей встречи в тот вечер, так ведь?

Она бросила на него взгляд, но промолчала.

– А он или кто-то еще позвонил Брайану Коллинзу и приказал убить меня. Вы ведь знали, что последует, когда врали мне о том, что Битти и Смит якобы входили в тот дом?

– Я… я просто сделала, что сказано, на тот случай, если вы ко мне придете. Вот и всё.

Воцарилось долгое молчание, которое нарушало лишь частое дыхание Мартин.

– Знаете, вам нужно сказать нам спасибо, что мы вас в итоге задержали, – произнес наконец Декер.

Она подняла на него взгляд:

– Почему это?

– Долго ли, по-вашему, они позволяли бы вам оставаться в живых? Меня очень удивляет, что они до сих пор вас не убили.

– Может, просто пожалели…

– Весьма сомневаюсь, что подобной публике вообще знакомо такое чувство, как жалость.

– Я всегда пытаюсь найти во всех людях хоть что-то хорошее, – почти прошептала Мартин.

– А я – плохое. И особых затруднений при этом обычно не испытываю.

У нее задрожали веки.

– Раньше тут такого не было.

– В старые добрые времена? – бросил Декер.

– А это и вправду были старые добрые времена! – огрызнулась Мартин.

– Для кого-то – да. Другим приходилось и похуже, чем сейчас вам.

– И что меня теперь ждет? – спросила Мартин, вновь гордо выпрямляясь.

– Ну для начала о жилье вы можете не беспокоиться до конца своих дней, – ответил Декер. – И о хлебе насущном. Все это вам обеспечит государство.

Задрав подбородок, она вызывающе посмотрела на него:

– Мне просто хотелось достойной жизни. Я не думала, к чему это все приведет. Это как-то учтется?

Декер посмотрел ей в глаза в ответ: