– Уже знаю, – без всяких предисловий объявила Мартин. – Все живы?

Декер кивнул:

– Эмбер сейчас обследуют в больнице. Говорят, что еще немного подержат, но к вечеру она должна уже быть дома.

– А Зоя?

– С ней все нормально. В ее комнату почему-то не так много газа просочилось. Газовщики весь дом проверяли, замеряли концентрацию газа в разных местах. Пустили нас обратно лишь после того, как убедились, что все выветрилось. Она в больнице, с матерью.

– Они уже выяснили, как это произошло?

– Все еще выясняют.

Мартин обернулась и бросила взгляд на патрульный автомобиль.

– Судя по присутствию полиции, это случилось не само по себе?

Вместо ответа Декер показал глазами на пирог.

– Это для Эмбер?

– Это для всех вас. Лимонный, с меренгами.

Амос взял у нее пирог.

– Спасибо. Я обязательно передам Эмбер.

Мартин огляделась по сторонам.

– Когда-то тут был просто прекрасный район. А теперь…

– Отлично вас понимаю.

– Уезжать вам надо отсюда поскорее, вот что.

Декер, не ответив, уставился на нее.

– Почему вам хочется оставаться в этой дыре? – продолжала спрашивать она.

– Лично я здесь не живу. Здесь живет Эмбер со своей дочерью. Ее муж приехал сюда по работе. Непохоже, чтобы у них был какой-то выбор. И я понятия не имею, уедут они или останутся. – Он сделал паузу. – А вот вы почему тут остаетесь, миз Мартин?

– Потому что здесь мой дом, и я чертовски стара, чтобы куда-то переезжать.

– Как и ваш сосед, Фред Росс?

Мартин пристально посмотрела на него:

– Поживете с мое, мистер Декер, и будете спокойно воспринимать то, что по-другому не стали бы.

– Это хорошо или плохо?

– Кому хорошо, а кому и плохо.

– Ну а вам?

– Надеюсь, пирог вам понравится. Лимонный мне лучше всего удается. По крайней мере, мне хоть что-то до сих пор удается.

Она повернулась было уходить, но вдруг опять нацелилась на него взглядом:

– Когда-то это и вправду был прекрасный городок.

– Это когда тут все вкалывали до последнего пота, а барон-кровопийца греб деньги лопатой?

Мартин улыбнулась:

– Думаю, все мы частенько романтизируем свое прошлое, чтобы не так было обидно за то, что было в действительности.

– Может, и так, – кивнул Декер. – От ностальгии так просто не отвяжешься. Почти как от наркотиков.

– Что-то не больно вы любезны с тем, кто только что от чистого сердца принес вам пирог, – резко заметила она.

Декер явно не ждал подобного поворота.

– Простите. Я… я, наверное, просто до сих пор немного в растрепанных чувствах. Все-таки меня недавно чуть не убили.

– Ну ладно, тогда приятного аппетита, – буркнула Мартин, несколько смягчаясь.

Она побрела к себе, а Декер остался стоять на крыльце, глядя ей вслед. Поначалу ему было немного стыдно за то, что разговаривал с ней столь сухо. Но как только старушка свернула с гравийной дорожки на асфальтовый тротуар, Декер невольно сжался.

Цок, царап, тук.

Те самые звуки, что он слышал тем вечером!

Тросточка-ходунок со стуком ударялась о тротуар, а перед следующим шагом одна из четырех ножек, на которой отсутствовал резиновый набалдашник – на которую она ему жаловалась, – со скрежетом проезжала по асфальту. И так раз за разом.