– И все же, ты мне знаком, Хадгир, – Шахуг’Нагутан выдохнул очередное облако дыма. – хотя… может я просто слишком долго прячусь в этой дыре…

Хаджар остановился.

Его сердце билось все быстрее и быстрее.

Таких совпадений не бывает…

– В прошлое кровавое затмение, – продолжил демон. – в нашем городе появился пространственный разлом. Мои люди и я прошли через него, опасаясь, что там может быть проход в мире демонов, но… мы натолкнулись на людей. Смертных. Ты похож на некоторых из них, Хадгир. Забавное совпадение.

Хаджар сжал рукоять трости.

– Да, мой лорд, – прошептал он не поворачиваясь. – забавное.

– Я помню как они бежали… жалкие трусы. Оставили лишь одну самку… у неё были волосы цвета молодого золота. Красивые… Я лично вырвал сердце из её груди.

Повисла тишина.

– Мне понравилось разговаривать с тобой. Надеюсь, мы еще встретимся, Хадгир из Да’Кхасси.

– Да, – кивнул Хаджар. – я тоже.

После этого он покинул покои лорда Города Демонов.

Неро… Брат…

Когда Хаджар вернулся обратно в лавку, то очередь, которая лишь несколько часов назад тянулась на несколько сотен метров, странным образом рассеялась.

Видимо народ видя, что лекаря увели к лорду, скоропостижно решил, что вернется тот, в лучшем случае, только к вечеру, если вернется вообще.

Лорд Шахуг’Нагутан…

Кто бы мог подумать, что убийцу матери Неро, своей тети, Хаджар встретит в относительной близости от родины.

В тот день, когда Хавер и Примус отправились на сражение с кочевниками, боги допустили ошибку в Книге Тысяче и кровавое затмение привело к тому, что грань миров истончилась.

Хаджар полагал, что в данном случае имелась ввиду грань между миром людей и демонов, но… все оказалось несколько проще.

Был ли виноват Шахуг’Нагутан в том, что вырвал сердце человека, став, тем самым, маленьким камешком, столкнувшим обвал на весь род Дюран?

Был бы Хаджар моложе, он бы даже не раздумывал над этим вопросом, но сейчас…

Опираясь на трость, Хаджар опустился на порог своей лавки и окинул взором город демонов. Вид, открывающийся с уровня пятого этажа (хотя еще вчера лавка располагалась где-то около тротуара, а позавчера — чуть выше, хотя двумя днями ранее – на том же, что и сейчас), завораживал и, наверное, у некоторых вызвал бы эпилептический припадок своим цветастым хаосом разнообразия.

Все, кто носил в этом городе эмблему стражи, участвовал в том… событии.

Желал ли Хаджар их смерти?

Они ведь пили кровь детей, порабощали людей, ели их плоть… так же, как это делали дикие звери. Но ведь род человеческий не объявляет охоты на весь род звериный, лишь на тех, кто прорвался в город или деревню.

– Раньше мир был проще, — вздохнул Хаджар. – где мои двадцать лет…

Увы, Хаджар уже разменял свой первый век. И те странствия оставили свой след. Не только на теле, но и душе.

Мир был сложнее и, что еще хуже, чем лучше ты его познаешь, чем глубже погружаешься, тем он становится только сложнее. Исчезают белые и черные цвета, оставляя даже не серые полу оттенки, как любят говорить романтики и глупцы.

А абсолютно бесцветен.

Хаджар хотел бы ударить себя кулаком в грудь, обнажить Синий Клинок и отправиться в бой против Шахуг’Нагутана. Но не мог.