– Неужели вы совсем не боитесь? – помолчав, спросила Валентина.

– Почему же? Боюсь, конечно.

– Но делаете это очень незаметно, – с улыбкой заметила миссис ван Аллен.

Натан задумчиво потер бородку.

– Не знаю, – наконец признал он, – может, дело в том, что я видел вещи похуже. Тагхи в Мазандране, например, и их храмы, всякие жертвоприношения во славу их черной богини, как ее там… Про гражданскую войну и говорить нечего. Это люди делают без помощи всякой нечисти. Кстати, – встрепенулся Бреннон, – разве ифрит не заметит, что вы здесь? Ну и вообще, что здесь стало почище?

– Заметит, – со вздохом отозвалась Валентина. – Но я не могу от него спрятаться. Честно говоря, это самая слабая часть вашей стратегии.

– Угу, – согласился комиссар, и сам видевший в своей задумке эту дыру размером с котлован под кафедральный собор. – Надеюсь, Лонгсдейл все же найдет способ затащить эту тварь внутрь.

– Вы ему доверяете?

– Не стоит браться за дело, если не доверяешь тому, с кем работаешь. А когда не можешь сделать сам, лучше найти того, кто сможет.

– Я не о том. Я имею в виду… он не… не совсем человек.

– Я знаю.

– Знаете? – недоверчиво переспросила вдова. – Но как вы тогда можете находиться с ним рядом?

– Когда я найду того, кто его таким сделал, – процедил Натан, – я непременно спрошу у этого типа, чего он добивался.

Валентина удивленно на него посмотрела. Снаружи донесся странный звенящий звук, точно задрожали разом витрины во всех магазинах в округе. Бреннон быстро поднялся и погасил фонарь. Валентина поймала светящийся шарик и сжала его в кулаке так, что свет слабо пробивался между пальцами. Однако в полную темноту церковь не погрузилась – дымные столбы источали тусклое серое свечение.

Комиссар отступил к стене, прячась в тени, и увлек за собой миссис ван Аллен. Звон стих, но зато сразу же послышался знакомый Натану рев, от которого душа уходила в пятки, – а пес не станет попусту сотрясать воздух. Валентина сильно вздрогнула и шагнула вперед, пытаясь закрыть комиссара собой.

– Приближается, – прошептала она.

Рев пса оборвался; после мгновения оглушающей тишины раздался такой звон и лязг, будто в посудной лавке взорвалась граната. Комиссар бросился к выходу.

Выскочив на крыльцо, Натан увидел, что витрина ближайшего магазина лопнула, а Лонгсдейл кубарем катится по снегу; вокруг веером разлетелись осколки. Ведьма кинулась к консультанту, пес, рыча и капая на снег огнем, заметался вокруг. Лонгсдейл поднялся, опираясь на руку Джен. Его глаза хищно светились в ночи, из многочисленных порезов на руках, лице и торсе сочилась кровь. Он опять был без пальто, сюртука и даже жилета.

– Сюда! – хрипло каркнул консультант. – Ко мне, тварь! Я здесь!

Натан замер на месте. Он не мог ошибиться – это снова был тот самый человек. Комиссар узнал его по интонации, дикому огню в глазах и свирепому жестокому взгляду.

– Давай! – крикнул этот мужчина. – Ну же!

Осколки стекла вдруг вспыхнули пунцовым, и из них беззвучно вырвались тонкие плети прозрачного пламени. Пес взревел. Лонгсдейл пошатнулся, заморгал, провел ладонью по лицу – и, вскрикнув, ринулся к церкви. Над крышами домов соткалось пурпурное полупрозрачное нечто и жадно захрипело. Ведьма на бегу выпустила в него огромный огненный шар и помчалась к храму следом за консультантом и псом. Нечто выгнулось дугой, распахнуло призрачную пасть и устремилось за ними.