Большинство русских летописей дают целостную и неусеченную панораму событий мировой истории и ее неотъемлемой части — истории Руси и России: она начинается с послепотопных времен, и там, где только возможно, хронологические пробелы заполняются скупыми и, как правило, легендарными фактами. Подобная целостность обеспечивается присутствием в составе основополагающих летописей «Повести временных лет», ведущей начало русского летосчисления от Ноя и его сыновей.

Тем самым в «Повести временных лет» совершенно четко обозначена начальная точка отсчета мировой истории. Это — планетарный катаклизм, получивший название потопа. Данное событие, в результате которого погибла большая и далеко не худшая часть человечества, описано в священных книгах почти всех древних народов, а также во множестве устных преданий. В Начальной русской летописи о потопе подробно рассказано в так называемой «речи философа», излагающего перед князем Владимиром основы христианского вероучения. Но и сама «Повесть временных лет» начинается с упоминания этого события, некогда до основания потрясшего мир в прямом и переносном смысле: «По потопе (то есть „после потопа“) три сына Ноя разделили землю — Сим, Хам, Иафет» (рис. 41). Следовательно, хочется нам того или нет, но писаная русская история начинается с потопа и послепотопных времен.

Природный катаклизм, о причинах которого рассказывается в моих предыдущих книгах, подробно описывается и в других древнерусских источниках. В одном из вариантов широко распространенного и популярного в Древней Руси апокрифа «Беседа трех Святителей» говорится, что потоп произошел на «земле Север». Более того, из контекста «Беседы», опирающейся на какие-то древние сведения, следует, что на Севере последовательно произошло два потопа: один канонический — Ноев, другой — при его детях, спустя 89 лет. Каждый народ описывал вселенский катаклизм по-своему. И тем не менее, к примеру, в мифах североамериканских индейцев калапуйя утверждается то же самое, что и у античных авторов — Платона, Сенеки или Нонна Панополитанского: во время светопреставления Земля перевернулась и на ней почти не осталось людей.

События — уже исторические, — последовавшие за глобальной гидросферной катастрофой, на Руси также были хорошо известны, но они долгое время сохранялись, как уже было отмечено выше, в виде тайного и к тому же запретного знания.

Важнейший «блок» российской истории связан с личностями Словена и Руса, чьи фигуры слишком важны и смыслозначимы, чтобы их можно было проигнорировать. Тем не менее произошло именно так: в угоду господствующей идеологии и собственным интересам Карамзин, не задумываясь, срубил живое древо начальной русской истории, а из полученных обрубков попытался соорудить нечто невразумительное (повторяю, речь идет о дорюриковской эпохе). Историографический идол был встречен с восторгом и немедленно канонизирован: дескать, зачем нам легендарно зафиксированное бремя почти 5-тысячелетней истории — хватит с нас и одной тысячи.