Избрание состоялось 21 февраля 1613 года на Красной площади при огромном стечении народа. Выборщики, съехавшиеся в Москву со всех концов страны, утвердили кандидатуру нового русского царя, ранее согласованную на всех уровнях. Избранный царь про то ничего не ведал, ибо находился далеко от Москвы. К нему направилась депутация, которая после долгих уговоров убедила Михаила занять царский престол (рис. 145).
Рис. 145. Избрание Михаила Федоровича на царство. Эскиз. Художник В.К. Шебуев
Михаил Федорович Романов действительно оказался довольно-таки покладистым царем: с Боярской думой не конфликтовал, чуть какое недоразумение или излишне сложный вопрос — немедленно созывал Земский собор (за время царствования первого Романова их собирали двенадцать раз). Одной из первых акций нового царя было прощение всех оставшихся в живых участников Смуты независимо от того, чью сторону они занимали. Правильный шаг, но недостаточный. Мало было очистить Москву от интервентов и замирить народ. Необходимо было также освободить обширные русские земли, оккупированные поляками и шведами, к тому же ни те, ни другие не собирались уходить с занятых территорий. Война с алчными соседями продолжалась: шведский король Густав-Адольф осадил Псков (оккупированный раньше Новгород уже считался шведской вотчиной), поляки опять чуть не захватили Москву. Спустя два года после избрания на царство Михаила их отряды вновь добрались до Первопрестольной и разгуливали по Арбату. В Новгородском летописце середины XVII века можно прочесть:
«В лето 7127-е (1619), сентября в 25 день, приходилъ королевичъ подъ Москву и стояль отъ Москвы 16 версть въ Повшиньскихъ лугахъ. А исъ Коломенского приходили под Москву 12 000 черкасовъ [казаков. — В. Д.] запорожскихъ сентября въ 27 день, и съ ними бой был у Пречистой Донской. Того же дни другой бой с ними былъ за Москвою-рекою подъ Дорогомиловымъ. Сентября в 30 день съ среды на четвергъ, на Покровъ Пресвятей Богородицы приступ былъ королевичю къ Москве ко Арбацкимъ воротамъ, и Божиею милостью и молитвами Пречистые Богородицы въ тоть приступъ много литовскихъ людей побиенно бысть. Октября в 11 день розошлися ни на чем. Того же месяца в 25 день отъиде королевичь от Москвы и, шедъ, сталъ по Переславской дороге за Троицею, в селе Рогачеве. Ноября въ 1 день государевы бояре ходили с Москвы и составиша с литвою миръ в троицкомъ селе в Девулине на 14 леть, и поиде королевичъ со всеми литовскими людьми въ Польшу».
Многочисленные вооруженные шайки литовцев и казаков на замирение не шли, а прощения не заслуживали. Избрав партизанскую тактику, они продолжали промышлять грабежом и разбоем по всей территории Европейской России — от западных ее рубежей до Волги и Белого моря. Одна банда Лисовского, основное ядро которой сложилось еще в Тушинском лагере, насчитывала до 2000 сабель. Состоявшая наполовину из казаков — в основном запорожских, — она активно действовала до 1615 года. Князь Дмитрий Пожарский снова сел в седло, возглавил 20-тысячное войско и разгромил «лисовчиков», как тех прозвали в народе. Да сам тяжело захворал (открылись старые, не до конца залеченные раны), слег и был отправлен в тыл. Все же в 1617 году удалось заключить малопочетный Столбовский мир со Швецией, а год спустя — недолгое перемирие с Речью Посполитой.