Добравшись до дома, Лиза хотела позвонить подруге, но не смогла. Не знала, что сказать. Решила позвонить завтра, но и назавтра не смогла.

Когда Даше исполнилось пять лет, Лиза решила, что может изменить дочь. Она записала ее во все мыслимые кружки – рисование, танцы, музыка, общее развитие. Лиза не давала Даше продыху – посадила ее на диету, водила по врачам и психологам. Даша стала плаксивой и плохо спала. Поскольку Лиза лишила ее хлеба, картошки, конфет и перекусов, Даша начала грызть ногти и сдирать заусенцы. Лиза мазала ей ногти горчицей, зеленкой, но ничего не помогало. Даша похудела, осунулась, плакала по пустякам и не слушалась. На праздники Даша уезжала к бабушке и возвращалась толстой, спокойной, отупевшей от мультиков и булок. Лиза продолжала бороться – с собой, дочерью, со свекровью, с психологами и собственным мужем. Рому она уже ненавидела и тянула, тянула Дашу. И, надо признать, Лизины усилия не прошли даром – Даша стала похожа на мать. Не внешне, конечно. У девочки появились Лизины интонации, Лизина манерность и некоторая заносчивость.

Полина прекрасно помнила, как после долгого перерывала зашла проведать подругу и заглянула в комнату Даши. Той было уже восемь – второй класс.

– Ой, – замерла Полина в восторге, – у тебя такая красивая комната. Как у принцессы!

– Это стиль прованс, – копируя мать, ответила сквозь губу Даша.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Полина у девочки.

– Сочиняю музыку на стихи Хармса, что же еще? – ответила Даша, так и не повернувшись к гостье лицом.

Позже Даша вышла из комнаты и пришла на кухню, совмещенную со столовой.

– Тебе нельзя, – отрезала Лиза, увидев, как дочь достает тарелку, чтобы положить себе мясное рагу. – Могу предложить тебе салат.

Даша тогда дернула плечом – жест матери, – грохнула тарелку в раковину и молча ушла к себе в комнату.

– Да ладно тебе, пусть поест, – вступился за дочь Рома.

– Нет, она не будет есть на ночь, – отрезала Лиза. Полина отметила и злость в голосе, и презрение, и бешеное, уже нескрываемое раздражение. Рома ужинал, уткнувшись в экран ноутбука.

– Пожалуйста, убери компьютер со стола, – тихо, с плохо скрываемой яростью сказала Лиза. Рома убрал компьютер.

Полине стало жаль подругу – Лизе было плохо. У нее была семья, дочь, работа. Маникюр, аккуратная стрижка и дорогой кардиган. Только носогубные складки залегли уже глубоко. Как и уголки губ, которые съехали вниз. В глазах застыла такая тоска, что Полина старалась не смотреть на нее. Лиза стала жесткой, даже жестокой. Она больше не стояла на полшага за спиной Ромы, больше не устраивала званых вечеров. Она сосредоточилась на Даше. Полина видела, что никакой любви в этом красивом доме уже не осталось. Здесь жили болезнь, страх, ненависть, усталость.

– Ты всегда на ее стороне, поэтому она никак не может похудеть! Если я запрещаю, то ты тоже должен запретить. А ты разрешаешь! Неужели не понятно? Почему я все время бьюсь лбом об стену? – не сдержавшись, вскипела Лиза.

– Перестань. Ты сошла с ума со своими диетами. Дашка растет, пусть ест нормально. Или будет такая же нервная, как ты.