Когда Лиза вышла из ванной, Рома уже спал на узком диванчике.

– Он всегда тут отсыпается, – объяснила Валентина Даниловна, – тут воздух, тишина.

– А почему так темно? – Лиза посмотрела на часы. Половина пятого.

– Так у нас три фонаря на весь город, и те в четыре отключают. Электричество экономят. Да и кому надо? У нас тут не так, как у вас, – по домам все, чай пьют, телик смотрят. Ты чай-то будешь? Я травяной заварила – у меня тут все: кони, люди. Смешала, в смысле, мяту, ромашку, пустырник. Ну ты поняла, да?

– Поняла.

– А теперь скажи мне, чё ты на моего Ромку позарилась? Другие, что ль, не брали уже?

Лиза посмотрела на свекровь. Она на глазах растеряла свою разухабистую веселость и смотрела на Лизу с нескрываемой ненавистью. И в этот момент вполне могла укусить ее своими острыми мелкими зубами. Вцепиться в шею и загрызть за своего Ромку.

– Я тебе так скажу. Я всегда говорю как есть, – продолжала Валентина Даниловна. – А ты или съешь, или подавишься. Ромка мой мужик тот еще. У него баб было столько, что я считать устала. Ты такая вся из себя – каменья-соленья нацепила и сидишь, зовущая к поцелуям. Так я тебе доложу, и не говори, что не предупреждала, – видала я таких, пусть он с тобой поваландается, я уж стерплю как-нибудь, а женится он на нашей, на местной. Поняла? А надумаешь ему жизнь поганить, так я на тебя управу найду. У меня рука тяжелая, я один раз случайно махну, так ты не встанешь.

– Вообще-то мы уже поженились, – сообщила Лиза.

В этот момент на улице раздались хлопки от взрывающихся петард.

– Страна контрастов, едит твою. Вот тебе и здрасьте-покрасьте! Вот тебе и баптистка-евангелистка на мою голову. Вот тебе и нарядница-разрядница! Пойду я, перекурю это дело.

Валентина Даниловна вышла на лестничную клетку. Лиза осталась сидеть на кухне, но через минуту не выдержала и пошла будить Рому. В конце концов, это его мать, пусть с ней сам и разбирается. Еще и называет его так противно – Ромка.

– Ром, Рома, просыпайся!

– Что?

– Ничего. Я ей все сказала.

– Что сказала? Кому?

– Валентине Даниловне. Сказала, что мы поженились.

– Зачем?

– Так получилось. Она мне стала угрожать и рассказывать, сколько баб у тебя было. И что ты на мне не женишься. А что мне оставалось? Ты спишь, а я отдувайся?

– Ладно, разберемся. Где мама?

– Пошла перекуривать на лестницу.

Рома встал и пошел за матерью. Лиза вышла следом. Она не хотела, чтобы свекровь за ее спиной говорила гадости. Пусть уж в лицо все скажет.

Валентина Даниловна не больно-то убивалась – спокойно курила. По лестнице поднимался мужик. В руках он держал пластиковую бутыль с прозрачной жидкостью. Мужик был пьян, но на ногах держался.

– О, Славик, здорово, – поприветствовала соседа Валентина Даниловна.

– Ромка, здорово. Даниловна, и тебе не хворать, – ответил мужик.

– Славик, ты чё несешь? Воду, что ль, святую? – хмыкнула Валентина Даниловна.

– Ага. Будешь?

– Да что грешить прокуренным ртом? – хохотнула Валентина Даниловна. – Я завтра зайду за водичкой-то.

– Заходи, если чё останется.

Славик долго ковырялся ключом в замке, но справился.