«…она со страхом чувствовала, что между им и ею совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами… инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла».

«Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще бо2льшем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих».

«Это субъект нервный и желчный, – он не выздоровеет», – решил Ларрей.

«Я знаю в жизни только два действительных несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастье есть только отсутствие этих двух зол».

Князь Андрей считал, что освобождение крестьян нужно тем помещикам, которые, подвергая крестьян несправедливости, гибнут нравственно.

«Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там все счастье, надежда, свет; другая половина – все, где ее нет, там все уныние и темнота».

«…эту-то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную… я и любил в ней, так сильно, так счастливо любил».

«…они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, свершившегося перед ними».

Пьеру было непривычно, объясняет Толстой, «говорить по-русски об отвлеченных предметах».

Гордость, лень и невежество.

Толстой описывает: «Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, все на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его».

«Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей».

Натали Шеншина.

«Полно, Наташа. Молись Богу. Les mariages se font dans les cieux» («Браки свершаются на небесах».)

«Помни, что несчастия происходят от Бога и что люди никогда не бывают виноваты», – сказала княжна Марья.

Источники людских пороков – праздность и суеверие, добродетели – деятельность и ум.

«Слышите, как ходит. На всю пятку ступает – уж мы знаем…», – говорил Тихон.

Они дурны, неловки и дурно одеты, утверждала француженка.

«Маленькая княгиня, – пишет Толстой, – как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства[6]».

«Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе».

До сорока трех тысяч. «Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони».

По-русски Билибин произносил только те слова, которые презрительно хотел подчеркнуть.

«Большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа».