– Петр? С вами всё в порядке? – произнес он, с болезненной гримасой глядя на разбитое лицо управляющего. – Проснитесь! Будет лучше, если вы перейдете в другой номер! Петр?

– А? Что? – управляющий испуганно вздрогнул, просыпаясь, и в панике закрыл лицо руками: – Не бейте меня, прошу вас! Я всего лишь управляющий! Я не сделал ничего дурного!

– Успокойтесь, Петр, всё хорошо! – заверил его Роман. – Вам ничто не угрожает! Мы нашли и остановили убийцу!

– Да? – управляющий вздохнул с видимым облегчением. – Серьезно? – Он коснулся пальцем расколотых зубов и болезненно поморщился. – Кто же это был?

– Роза! – ответил Роман. – Она оказалась не той, за кого себя выдавала. Сейчас она связана и находится здесь, в этой комнате, до прибытия полиции. Поэтому предлагаю вам перейти в соседний номер, там ваш отдых будет безопаснее. Я вам помогу!

– Да-да, конечно! – Петр медленно поднялся с постели и остановился, пошатываясь. – Спасибо… – Он натянул на себя окровавленную рубашку и разорванный пиджак. Его лицо было очень бледным, ноги слушались с трудом, запекшаяся на разбитых губах кровь засохла толстой коркой. – Голова сильно кружится… Куда идти?

– Я провожу! – Роман взял его под локоть и повел прочь из спальни. – Осторожнее, обходим левее, это и есть убийца, но не волнуйтесь, она надежно связана!

Петр неловко переступил через спеленатые полотенцами ноги Розы и в сопровождении Сенкевича покинул спальню. Лежащая на полу девушка судорожно забилась, изо всех сил мыча через затыкающий рот платок, но никто не обратил на неё внимания. Едва Сенкевич с управляющим вышли из помещения, прямо перед ней, в углу спальни, начала сгущаться чернота. Из ставшего темным угла к её лицу хлынул поток трупных червей, мерзко извивающихся в густом ворсе коврового покрытия белесыми телами. Роза, отчаянно хрипя, конвульсивно задергалась, пытаясь сбросить стоящий на ней стул и отодвинуться от приближающегося к лицу червивого потока, но путы внезапно сдавили её конечности с такой силой, что девушка завыла от боли. В наполненном чернотой углу что-то шевельнулось, и оттуда появилась человеческая фигура. Обезумевшая от ужаса Роза в отчаянии попыталась издать хоть сколь-нибудь громкий звук, но голосовые связки не слушались её, издавая лишь тихий надрывный хрип. Из угла к ней, неловко переставляя непослушные ноги, медленно шла Ира, волоча за собой свисающие из вспоротого живота внутренности. Мертвая девушка смотрела на Розу остекленевшими глазами и тянулась к её лицу окровавленной рукой.

– Иди… ко мне… – сведенные посмертной судорогой губы покойницы не шевелились, и шипящие слова вырывались из перерезанного горла, разбрызгивая вокруг кровавые капли. – Я… дам тебе… денег… Иди ко мне…

Холодная ладонь трупа, кишащая личинками насекомых, легла на лоб бьющейся в животном исступлении девушке, и Роза рванулась всем телом, опрокидывая стоящий над ней стул.

– Рома! – раздался из гостиной капризно-недовольный голос Оли. – Она дергается слишком громко! Сделай что-нибудь! Она пугает Зарину!

– Уже иду! – объявил Сенкевич, заходя во входные двери. – Я уложил управляющего в соседнем номере, он уже спит. Теперь мы можем её закрыть!