— Сколько раз вам повторять! — рычал Дон в виде огромной рогатой твари, прижимая ее к стволу дерева. — Это — моя жена. Еще раз! Это — моя жена. В чем проблема?

Судя по писку оборотня, проблем уже не было.

— Она аванс потребовала. А вожак сказал, что… — всхлипывал какой-то омежка, жалобно глядя на Дона. — Сказал, что слову волку нужно верить. Он ей и так зуб давал, что заплатит по окончанию. Мы не знали, что это ваша жена. Простите не признали! Вы нам портрет оставляли, но это — не она! Мы специально посмотрели на портрет.

— Какой портрет? — я бросилась к нему, а меня сгребла огромная лапа. Дон смотрел на меня с подозрением. Оборотень сглотнул и дрожащей лапой ткнул в сторону притихшей стаи. Один из них достал бумажку и отдал ее Дону. Оттуда на нас смотрела я до салона красоты.

— Волосы. Я угадал? — спросило любимое чудовище, рассматривая меня. А я вместо длинных прядей тряхнула изящным каштанчиком. — Красивый цвет, любимая. Тебе идет.

И тут у меня зазвонил телефон. На экране высветилась Света.

— Да, Светочка, что такое? — спросила я, внимательно выслушивая. — Ну смотри. В новом доме ему нужно освоиться. Он должен понимать, что ему ничего не угрожает. Выдели ему место. Да! Подстилочку! Не, если хочешь, чтобы он рядом спал. Нет, все равно подстилочка нужна. И мисочка. Главное, не забывай его кормить. Он должен знать, что твой запах ассоциируется с едой. Не надо его сразу тискать. Он может испугаться. Представляешь, какой для него стресс! Потихоньку корми его, смотри, что ему нравится. Гладь почаще. Они это любят. Подари ему какую-нибудь вещь, которая пахнет тобой, чтобы он побыстрее к тебе привык. Если он сделал правильно, похвали его. Они это любят. Да не за что! Обращайся!

Я положила трубку, глядя на Дона и притихших оборотней.

— Света щенка нашла на обочине. — пояснила я, улыбаясь и радуясь за малыша. Оборотни притихли, видимо, готовясь принести глубочайшие извинения. И тут один грустный голос из лохматой толпы заметил:

— А я так, между прочим, женился.

Заглохшая машина ехала шустро. Еще бы! Сначала оборотни несли ее на руках по местным кустам, а потом радостной упряжкой неслись по полю. Впереди бежал вожак, а я настойчиво требовала, чтобы он хвостом показывал повороты. Я не знаю, сколько сил у нее под капотом, но перед капотом неслась целая стая в рамках «Извините нас, пожалуйста, мы больше так не будем!».

Я сидела расстроенной. Тортик, который я бережно везла домой сожрала и не подавилась какая-то зубастая морда. Сволочи, даже свечки сожрали. Вот так всегда! Делаешь другим праздник, а сами без праздника. Бельфегор намекнул, что у Дона как бы день рождения, а я хотела сделать ему настоящий праздник. Дни рождения Дон ненавидел. Особенно свои. И отмечать их не собирался.

— Что-то случилось? Ты расстроилась? — спросил Дон, когда мы вошли в дом, а запыхавшиеся оборотни обняли капот моей машины, пытаясь отдышаться и не прикусить языки на плечах.

— Я хотела сделать тебе праздник, — расстроилась я, бросая туфли на пол и вытаскивая ветки из волос. — Поздравить тебя с днем рождения…