— И не думай! — предупредил он, когда наши глаза встретились.

Да, так светиться нельзя, он прав, вынуждена признать. По таким «следам» Горан Драган моментально отыщет свою жертву. Мозг лихорадочно заработал, и через секунду я улыбнулась. Что ж, схитропопим! — У кого есть аспирин? — крикнула я на английском, сдернув резинку со своих волос. Зеваки зашевелились. Вскоре вовсе не нужная таблетка отправилась в рот пострадавшего вместе с моей кровью, что вытекала из пальца, который я поранила, загнав его же крестик себе под ноготь в тот момент, когда склонилась над ним и закрыла обзор рассыпавшимися волосами. Хорошо, что они длинные!

Мужчина вздрогнул всем телом и шумно втянул ртом воздух, как вынырнувший на поверхность пловец. Жить будет, и долго — еще праправнуков понянчит! Хорошо!

Довольно улыбаясь, я встала и, пожав плечами, объявила, что это обморок из-за жары.

— Идем уже! — Алекс стиснул мою руку и утащил от толпы, которая начала расходиться.

— Больно ведь! — мне пришлось приложить много усилий, чтобы вырвать ладонь из его хватки.

— Ты с ума сошла?! — муж прижал меня к белой стене дома. — Так рисковать!

— А что нужно было сделать? Оставить мужика умирать?! — рявкнула я, оттолкнув Охотника. — У него обширный инфаркт был, даже до приезда «скорой» бы не дотянул! Дыра в сердце!

— Да, надо было бросить! Всем не поможешь!

— Пошел ты! — прошипела я, в свою очередь прижав Алекса к стене. — Если мне дали это дар, то не просто так! Если могу кому-то помочь, помогу, понял?! И ты меня не остановишь!!! — пришлось отвернуться, чтобы скрыть слезы.

— Понял. — Тихо сказал муж. — У тебя вся спина белая.

— Как смешно!

— Она на самом деле белая! — он начал ее отряхивать.

— Прости. — Я обернулась к нему. — Повернись, твоя тоже белая.

Приведя друг друга в порядок, мы обнялись.

— И раньше так ссорились? — прошептала я ему на ухо.

— Не часто, но бывало. — Охотник отстранился, улыбаясь. — Пойдем уже отсюда.

— Пойдем. — Я зашагала рядом с ним по булыжной мостовой. — Ты заметил, народ словно в транс впал под танец этих… — как назвать этих чертей?

— Может быть, гипноз, — пробормотал Алекс, оглядываясь по сторонам и уводя меня с площади.

— Может, — почему-то казалось, что муж знает куда больше, чем говорит, но своими догадками делиться явно не намерен. Что ж, тогда и я промолчу о том, что видела во время этого демонического танца. Да и о том, что сбежали они явно из-за меня, тоже упоминать не буду.

Я должна быть здесь, чувствую. Здесь и сейчас. Понятия не имею, в чем причина такой уверенности, главное — она есть. Непокобелимая, как говорил… Кто говорил? Не помню.

Но Алекс, конечно же, и слышать ни о чем таком не захотел. Я терпеливо улыбнулась и вернулась к этой теме через полчаса. Устало ругаясь, он был все также категоричен. Но еще через час уже только вздохнул, закатив глаза. И тогда в ход пошли запрещенные приемы — я прижалась к мужу, прошептала, что хочу здесь побыть подольше и осторожно прикусила мочку уха.

— Ты бессовестно мной манипулируешь! — выдохнул он, поглаживая сначала мою спину, а потом немного ниже.