Дэнни и Хэролд прибыли на место на пять минут позже, чем Том. Подойдя к «ауди», они увидели распростертое на заднем сиденье тело Райана Клекнера. Никто не улыбался, не было ни дружеских рукопожатий, ни одобрительных похлопываний по спине. Все знали, что им еще предстоит поработать. Дэнни доложил, что остальные члены команды выбираются из Одессы – кто-то на машине, кто-то по железной дороге, кто-то самолетом через Киев. Потом он взял Клекнера за ноги и вытащил его из машины. Том подхватил американца под мышки, чувствуя под одеждой его железные мускулы, и они понесли его к «гольф стриму». Тело, которое целовала Рэйчел. Том не чувствовал ни радости, ни душевного подъема. Пока Клекнера грузили в салон и Джез устраивал его на двух передних сиденьях, Том думал только о Стамбуле. Он молил Бога, в которого иногда еще верил, чтобы Рэйчел Уоллингер была жива и здорова и чтобы с ней ничего не случилось.

Она знала, как поддержать свою легенду. Послала Клекнеру пару эсэмэсок, несколько раз позвонила ему на мобильный, а потом написала письмо по электронной почте, выразив в нем все свои негодование и злость. Даже после того, как Амелия передала ей, что Абакус улетел в Одессу, она продолжала играть свою роль. Рэйчел позвонила подруге в Лондон и пожаловалась на Райана – «ну, помнишь, тот американец, о котором я тебе рассказывала». Он ее кинул, обещал поужинать с ней в Стамбуле, а потом перестал отвечать на звонки и вообще замолчал.

– Бедняжка, – посочувствовала подруга. Она и не догадывалась о том, что все это – маскарад, что все разговоры Рэйчел Уоллингер прослушиваются Службой внешней разведки. – Я знаю, что он тебе всерьез нравился. Может быть, его срочно вызвали на работу. Или он потерял телефон.

– Ага, конечно. Так я и поверю, – ответила Рэйчел. – Да и пошел он к черту. После таких идиотских игр я уже начинаю скучать по Тому.

Она понимала, что нужно вести себя естественно, что люди Минасяна, скорее всего, наблюдают за ней. В принципе существовала потенциальная угроза со стороны Службы внешней разведки, но только если они найдут доказательства, что она работала на МИ-6 и действовала против Абакуса.

Поэтому Рэйчел, как могла, старалась себя развлечь. Или, по крайней мере, жить так, как она и жила бы в привычных обстоятельствах, если бы ей выдались несколько свободных дней в Стамбуле. Она съездила в Топкапи, осмотрела Голубую мечеть, наняла лодку и покаталась по Босфору. И много думала о Томе. О том, сможет ли он когда-нибудь простить ее за эти игры с Райаном Клекнером.

Рэйчел совершила только одну ошибку – она выпила слишком много вина, одна, и вернулась домой из ресторана в Еникёй, когда было уже темно. Алкоголь на пустой желудок, одиночество, грусть и нервы, и Лора Марлинг в айфоне. Подходя к дому, Рэйчел прибавила звук, а потом прибавила еще, потому что Лора запела ее любимую песню, Good bye England.

Рэйчел поднялась по ступенькам своего дома и нащупала ключи. Громкая печальная музыка в наушниках заглушала все окружающие звуки. Рэйчел повернула ключ в замке и вошла в дом.