— Мы…еще не знаем, кто это — мальчик или девочка.

— Мальчик. У Мартелли не рождаются девочки. Тайное проклятие рода. Назовите его…Лука…так его бабушка мечтала назвать своего третьего сына. Лука….

Сказал на полном серьезе, а потом рассмеялся, и Вереск натянуто улыбнулась. Сальваторе знал, что она чувствует себя скованно, хотя именно она предложила забрать старика домой.

— Ты…, - ткнул пальцем в Чезаре, — иди сюда.

Парень решительно подошел к деду, и тот поманил его еще ниже, а потом схватил за воротник и притянул к себе.

— Одно лицо. Ксерокопия Сальваторе. Как будто близнецы разного возраста. Интересно, характер такой же противный и упрямый?

— Хуже! — нагло заявил Чезаре, и дед нежно потрепал его по щеке.

— Я был рад тебе и тогда…но тот, с кем ты пришел, мог увидеть эту радость и навредить тебе. ОН уничтожал каждого, кого смели любить наравне с ним, кого вообще смели любить. В детстве он обнимал меня за шею и просил «не люби никого, папа, никого кроме меня. Только я твой сын. Только я буду предан тебе». Тогда меня это умиляло…

Разлохматил волосы Чезаре и посмотрел на старшего сына.

— Поехали, здесь слишком воняет смертью. Мне осточертел этот запах.

— Твой ребенок слишком сильно пинается!

— Черта с два он мне помешает тебя хорошенько отлюбить.

Опрокинул Вереск на примятую траву и навис над ней, прокручивая между пальцами колосок сиреневого цветка. Увидел, как вспыхнули ее щеки.

— Дааа…сейчас я заставлю тебя покричать для меня вместе с этим цветком. И ни один младенец на свете не станет мне в этом помехой.

И она кричала. Задыхалась, выгибалась дугой, хваталась за его голову и руки. Полуголая, с голой грудью и торчащими сосками, с раскинутыми в стороны ногами, измученная и доведенная до безумия его ласками. Потом он брал ее, лежа на боку, сзади, обхватывая не умещающуюся в ладонь пышную грудь и стараясь сдержаться и не долбиться в нее со всей дури.

Она была охренительно прекрасна даже с животом…даже с этим огромным животом, как она говорила. Ему нравилось, как увеличилась ее грудь, как стали округлыми плечи и бедра, как стали пышными ягодицы.

— Я толстая…

— Нееет, ты прекрасная. Мне нравится мять тебя и трахать. Вот так….

Зажимая рукой колосок между складками ее плоти и растирая им ее клитор под ритмичные толчки члена, кусая губы, чтобы не пуститься в адский ритм и все же не сдержаться после ее очередного протяжного крика.

Гладить живот ладонью уже после…когда просто лежит с ней в траве утомленный и разомлевший после секса, вдыхая запах ее волос.

— Вчера созвали предварительный совет по выборам капо…

Она немного напряглась, и внутри ее живота увесисто пнулся ребенок. Сальваторе погладил это место, согревая теплом своей ладони.

— Я отказался…Джакомо придет к власти.

С облегчением выдохнула и сжала его ладонь.

— Но они тебя просто так не отпустят…

— А я уже пятнадцать лет как не с ними. Некого отпускать. Ты будешь женой нудного, старого итальяшки, который будет делать тебе детей, пока позволит твоя женская природа.

— О Божеее….

— Что такое? Боишься, что нас станет в десять раз больше? Или что я тебя затрахаю до смерти…