— Братская могила там. Свежая. Мы сюда вообще зачем повернули? Колонну пленных встретили, десятка три там было, все с голубыми петлицами. Немцев десяток было, с голыми руками на них не кинешься же, пошли по следам и наткнулись на аэродром, — пояснил мне Иванов.

— Понятно.

— Семенов, что там? — крикнул сержант вглубь склада.

— Сейчас заканчиваем, — прилетело в ответ.

— Я пойду в казарму схожу, я там вроде удочки видел.

— Рыбу ловить? — понимающе кивнул он.

— Да.

Оставив Витю у склада, он уже ушел под командование сержанта и сейчас «бдел» у штаба.

В казарме я достал две удочки и срезал с них леску с поплавком, грузилом, и крючком. Удилища можно и другие сделать, главное чтобы снасти были. Меня удивило, что леска была не капроновая, а из шелка, даже непривычно как-то.

Намотав их на щепку и убрав в вещмешок, я направился в полуразрушенную от близкого взрыва бомбы столовую, мне пришла в голову мысль разузнать там на счет продовольствия, но я опоздал в столовой уже были парни сержанта Иванова.

— Привет ребята.

— И тебе не хворать, — приветливо кивнув, ответил один из них, рябой боец с немецкой винтовкой мотоциклиста на плече.

— Где тут соль можно взять?

— Вон там солонки, бери.

И действительно взяв полную солонку, я завернул ее в обрывок газеты и сунул в вещмешок.

— Ребята, там шум двигателей слышно, товарищ сержант приказал уходить в лес, — вбежал в столовую один из бойцов с моей берданкой в руках.

— Уходим, — скомандовал рябой, и мы побежали к лесу.

Мы уже скрылись в лесу, как на аэродром выехало три машины. Одна легковая и две грузовых. У сержанта был свой бинокль, где-то добыл, я же рассматривал их в свой, встав чуть в глубине леса, чтобы нас не заметили с аэродрома.

— Технари, — коротко проинформировал я их, продолжая рассматривать немцев.

Машины остановились у единственного уцелевшего МиГ-1, который я даже не догадался сжечь. Немцы высыпавшись из кузовов облепили пострадавшую машину, и стали ее осматривать.

— Уходим, не по зубам они нам, — вздохнув, приказал Иванов.

В это время пяток немцев отделились от основной группы и направились к зданиям штаба и склада. Остальные стали разбирать истребитель, и подготавливать его к перевозке.

— Может «возьмем» этих? — спросил я, сам не ожидая от себя такого.

Опустив бинокль, я задумался. В последнее время, после попадания сюда, и поляков, я был как бы в прострации, то есть ходил делал все как во сне. А сейчас эта пелена как бы спала с моих глаз, и я понял что хочу жить, просто жить. Вернувшиеся краски вокруг, воздух с примесями горевшей техники и бойцы стоящие рядом, которые с любопытством разглядывали немцев, и о чем-то говоривший сержант, дали мне понять что я «вернулся». Я. Тот настоящий, песенник, балагур, и бабник. Который может пойти на что угодно.

— Что? — не расслышал я, что мне говорил сержант, будучи занят своими мыслями.

— Я говорю, что шанс конечно есть, но как мы будем уходить? Если немцы вон там поставят пулемет, то они перекроют наш отход, и шансов уйти из зданий в лес будут минимальны. По крайней мере потери будут, — повторил сержант.