— Понятно. Помочь чем? — спросил я у него.

— Ага. На вот, консервные банки вскрывай. Трех штук хватит.

Похлебка в кастрюле уже давно варилась распространяя по лесу дурманящий аромат мясного блюда, когда наконец послышался оклик стоящего на часах Панова.

— Свои, — услышали мы в ответ.

И действительно, первым в освещенный круг возле костра, скользнул Иванов, за ним стали видны остальные бойцы. Среди них выделялась пятерка людей в мешковатой одежде. При свете костра было не разглядеть, они далековато стояли, но я был уверен что это были летчики со сбитого ТБ.

«Нашли все-таки!» — подумал я, и тут же озвучил их вслух.

— Нашли… Замучились их по лесу собирать, — устало зевая, ответил рябой боец, у которого была такая хорошая полководческая фамилия Кутузов.

Встав я отдал импровизированную поварешку вырезанную Дюжевым из палки, Андрееву, и поправив форму направился знакомиться с летчиками.

— Здравия желаю, товарищ майор, — вытянувшись перед ним навытяжку, поздоровался я, заметив что в расстегнутом воротнике комбинезона мелькнули два рубиновых прямоугольника.

Летчики в это время устраивали на импровизированном ложе из нарубленного лапника, который им натаскали пришедшие бойцы, своего раненого товарища. Судя по шине на ноге, он банально сломал ногу при посадке.

— Ну здравствуй боец. Кто такой? — повернувшись ко мне, спросил майор.

— Вячеслав Суворов, будущий курсант летного училища, — кинув руку к пилотке молодцевато отрапортовал я.

— Не понял! Как это понимать? — нахмурился майор. Остальные летчики включая раненного и бойцов Иванова с интересом за нами следили.

— Долгая история, — вздохнул я.

— Времени у нас целая ночь, расскажешь, — сказал майор, внимательно осмотрев меня.

Я старался держаться поближе к летчикам, помогая им в случае нужды, и, когда ужин наконец прекратился, начались расспросы. Первым шоком для бойцов Иванова было то, что немцы продвинулись уже довольно далеко от границы, больше чем на три десятка километров, но несмотря на это, все были уверены что это временные неудачи, и наша Красная Армия так даст им по «наглым харям» что «еще долго помнить будут». Однако майор их энтузиазма не разделял, я это сразу заметил, поймав его слегка грустный взгляд осматривающий бойцов. Во время всех этих бесед я узнал из какой они части.

Как я и думал, полк подполковника Стрельцова, был тяжелым бомбардировочным. В первые же дни войны, из-за нехватки бомбардировщиков средней дальности, их бросили на затыкание дыр.

«Дырой» — оказалась железнодорожная станция, забитая цистернами с топливом для танков. Я не знаю откуда они получили эту информацию, сам майор тоже не знал, но они чудом не встретив ни одного немецкого истребителя смогли добраться до станции.

— …и тут зенитки сшибли машину Рясова. Я сам видел как он направил горящую машину полную бомб прямо на склады, потом взрыв и все потонуло во вспышке, — рассказывал штурман младший лейтенант Сорокин.

Я тоже с интересом слушал этот рассказ, стараясь не заснуть, глаза так и слипались. И я был не один такой среди парней, многие из них заразно зевали, но все равно очень внимательно слушали летчика.