Эскулапы же имели навыки другого типа: они с помощью фибральной сети могли сращивать повреждённые живые ткани. Поэтому-то меня и вылечили так быстро.

Вертолёт наш сбили над так называемой зоной «Д» в окрестностях Византия — столицы Византийской Клановой Политии (сокращённо ВКП), где я теперь жил. Мой отец и два члена экипажа погибли, мне посчастливилось выжить. Такая же участь постигла и второй вертолёт.

Обо всём этом рассказали мне родственники, которые часто посещали меня. Считалось, что я потерял память, поэтому мог расспрашивать их о чём угодно.

По их словам, Константин с отцом направлялись к границам тьмы — тенебры. Там обитали странные существа, которых называли бесплотными или асомато. А зона «Д» являлась буферной полосой между тенеброй и городом. Род Златоустовых испокон веков занимался их истреблением. Константин как раз летел на охоту — первую охоту в его жизни. Но, как говорится, не получилось, не фартануло.

Кто хотел убить Костю и его отца, было неизвестно. Ко мне даже следователь приходил на днях, выяснял обстоятельства происшествия. Я сказал, что случившееся помню очень смутно. Но это было не совсем правдой. В памяти моей чётко отпечаталось лицо того человека в чёрно-оранжевой рубашке и его кличка — Паук, но прежде чем кому-то что-то рассказывать, я решил сам попробовать выяснить, что это за перец. В конце концов, вдруг это кто-то из Златоустовых хочет грохнуть предводителя собственного рода, а заодно и меня? У этих аристократов свои заморочки.

Андрей и Антон Аристархович вышли из палаты, а минут через пятнадцать Андрей вернулся и мы отправились домой. Покинув клинику, где круглые сутки работали кондиционеры, я окунулся в душный густой воздух, пропахший морем. Климат здесь был жарким, но моё новое тело оказалось к нему привычным.

У крыльца нас ждал большой бежевый седан с хромированными бамперами и решёткой радиатора и плавниками: сзади побольше, спереди — поменьше. Машины в этом мире напоминали на те, что ездили годах в семидесятых-восьмидесятых, да и уровень технологий находился примерно на том же уровне, хотя мобильная связь уже была.

Дядя Андрей сунул чётки в карман, сел за руль. Мощный восьмицилиндровый мотор мерно загудел под капотом. Я устроился на широком кожаном диване сзади. В глаза бросались хромированные и деревянные детали на приборной панели и дверях. Недешёвое авто.

— Ну… Хвала Мани, ты выбрался из этой передряги живым и невредимым, — проговорил дядя Андрей. — Теперь — домой. Матушка тебя уже ждёт. Сегодня будет праздничный ужин в честь твоей выписки.

Мани, которому все воздавали хвалу по поводу и без, являлся пророком, пришедшим в этот мир три тысячи лет назад и основавшим религию, ставшую государственной в Византийской Клановой Политии. Сейчас шёл три тысячи сто пятьдесят второй год от его рождения.

— Ждёт меня, ага, — усмехнулся я. — Что-то не заметил.

Мне уже довелось видеться со своей новой семейкой. Дней десять назад мачеха Ирина вместе с моими братом и сестрой приезжали в клинику. Вела Ирина себя холодно, надменно, и даже как будто не переживала из-за случившегося со мной несчастья. Сестра во время визита стояла в стороне и молчала, а младший брат, узнав о моей якобы «амнезии», отпустил неприятную шутку, и мачеха даже не сделала ему замечания.