Объект, о котором идет речь, — cranios[6]из прозрачного горного хрусталя. Древние мастера сумели добиться удивительного свойства создавать с его помощью обманы зрения. Так, если под сим кранием, подвесив его над подставкой, поместить горящую свечу, его глазницы озарятся ярким светом либо начнут испускать тонкие лучи. Нет лучшей камеры-обскуры, чем подобный краний, если же камера расположена отдельно, рядом с сим чудодейственным кранием, и лучи солнца, проходя сквозь нее, попадают на череп, в нем видны необыкновенные вещи. Также он обладает свойством вбирать в себя и показывать на обратной своей стороне очертания любых предметов, облик людей, находящихся неподалеку, расположенных под особым углом и освещенных солнцем либо свечою. Хрустальная челюсть, вырезываемая отдельно, подвешивается к самому кранию на совершенно гладких шарнирах и приходит в движение при малейшем прикосновении…»
Обладавший живым воображением отец Дамиан прервал чтение и попытался представить, какой эффект создавал висящий в полутьме языческого капища череп со сверкающими глазницами, двигающий челюстью и изрекающей повеления идолов. Тем более когда в нем можно видеть любые вожделенные вещи, как существующие наяву, так и в виде плодов собственной фантазии!
«Я сам наблюдал впечатление, которое производит этот череп из кварца на чувствительных и слабонервных людей, — говорилось дальше в письме отца Томмазо. — У одних учащается пульс, другие испытывают жажду или ощущают различные запахи, пугаются неведомо чего и хотят убежать, впадают в тоску и уныние либо, напротив, вкушают миг блаженства, некоторые засыпают, иные начинают говорить на неизвестных языках или даже падают в обморок и на какое-то время теряют память, а кто-то, напротив, успокаивается. Долгое созерцание сего крания вводит человека в особое состояние, заставляя его видеть видения, обонять, осязать и слышать то, чего нет. Так или иначе все, кому довелось побыть возле чудесного крания сколько-нибудь продолжительное время, ощущали исходящую из него сверхъестественную притягательную силу и бывали поражены светящейся аурой, образующейся вокруг, как только череп оставался наедине с наблюдателем.
Немудрено, что туземные жрецы, умело пользуясь всем этим, прослыли всемогущими, — но дело тут не только в обмане зрения, ибо мне известна лишь малая толика того, на что способен хрустальный краний. Он не только наводит морок — он действительно обладает чудесной дьявольской силой, которую мне удалось испытать на самом себе. Тому, кто, ложась спать, кладет у изголовья хрустальный череп, снятся дивные, необычайные сны — такие яркие, подлинные, осязаемые, будто другая жизнь. Сновидец слышит и понимает разговоры окружающих его людей, умерших столетия назад и говоривших на неизвестных языках, наблюдает за повседневными занятиями неведомых племен, за их праздниками, ритуалами и даже кровавыми жертвоприношениями!
Впрочем, чтобы увидеть и почувствовать все это, вовсе не обязательно ложиться спать. Есть люди, утверждающие, что даже наяву видели они в хрустальной глубине странные видения из далекого прошлого, а возможно, и из грядущего: другие черепа, костлявые пальцы, камни, искаженные лица, горы и прочие удивительные картины. Иные часто слышали звон серебряных колокольчиков, тихий, но отчетливый, голоса, хором распевающие на непонятном языке или шепчущие что-то, шорохи и постукивания, а также рычания ягуаров — священных животных индейцев майя.