Наконец, когда терпение Алексея подходило к концу, бабуля вышла. Она вынесла большую корзину, прикрытую сверху белой тряпицей.

– Заждался касатик? Хлеб в печке подходил, подождать маленько пришлось.

Алексей откинул тряпицу. В корзине лежал большой круглый каравай хлеба, вареная картошка, яйца, огурцы, небольшой кусок соленого сала.

Алексей на радостях обнял старушку.

– Спасибо вам от лица Красной Армии!

– Ты, касатик, немцев-то бей! Вон – ружжо у тебя!

– Погоним супостата, будет еще и на нашей улице праздник!

– Дожить бы, порадоваться! – вздохнула старушка.

Но Алексей уже подхватил корзинку и почти бежал к лесу.

Старушка перекрестила его в спину.

– Ну, что там? – встретил его вопросом Диденко.

– Немцев нема, вот – харчи принес. Садись, есть будем.

Они накинулись на провизию, как голодные волки. Алексей порезал ножом хлеб на четыре части, одну отдал Саше.

– А остальное?

– Будет еще завтрашний день.

Они умяли кусок сала с хлебом, заедая огурцами.

– Яйца сырые?

– Старушка не сказала.

– А то побьются. Лучше их съесть.

– Давай.

Яйца оказались сваренными вкрутую. Они съели по одному яйцу и ощутили сильную жажду. Во рту было сухо, и еда не лезла в горло – ни воды, ни молока бабулька с собой не дала. Забыла второпях молочка в бутыль налить, а может, коровы и вовсе не было? Но Алексей был ей и так благодарен – после еды сил прибавилось.

– Берем ружье, надо ручей искать.

Они взяли ружье, Алексей еще корзину нес – их продовольственный запас.

Через полчаса ходу они вышли к ручью.

– Привал, пей, сколько влезет.

Оба напились до бульканья в животе. Алексей знал, что в походе нельзя пить много: потеть будешь, и снова пить захочется, но вовремя оторваться от чистой воды не мог.

Оба улеглись. После обеда в армии положен получасовой отдых, и они даже слегка придремали в полглаза. Алексей ноги на дерево задрал – так они быстрее отдохнут. И вставать не хотелось, а надо.

Когда взвалили на плечи ружье, Саша спросил:

– А ты снайпер? Винтовка-то у тебя с оптикой.

– Охотник я по жизни, Саня. Сибиряк я, до армии охотился на живность, теперь – на двуногих зверей. Все то же самое: подкрадываешься, выцеливаешь, стреляешь.

– Скольких немцев убил?

– Подтвержденных – пятнадцать, вон зарубки на прикладе. На самом деле больше, я ведь не всегда снайпером был. Кто их считал?

– А я лично – ни одного. Меня призвали, сразу в «учебку» на противотанковое ружье, на фронте – во взвод. Поверишь ли, из винтовки в немца не стрелял никогда.

– Зато со своим первым номером танки жег. Немец чем силен? Техникой! У него танки, самолеты. Выбей их – и все, не сможет он наступать.

– Это верно.

Сначала едва слышно, затем все более отчетливо стал слышен шум моторов слева. Похоже, они выходили к дороге.

– Поглядеть надо, кто там – наши или немцы, – сказал Алексей.

– Откуда тут нашим быть? – усомнился Диденко.

– Ты посиди тут со своим ружьецом, а я разведаю.

– Ты только вернись.

– Обещаю.

Положив ружьецо, Саша улегся в траву. Алексей поставил рядом корзину.

– Ты только харчи без меня не съешь, – пошутил Алексей.

Местность для незаметного подхода к дороге была – лучше не придумаешь. Густой лес, кое-где – овраги, промытые вешними водами. Уже через десять минут Алексей залег на краю широкой просеки.