– Давно бы так. У нас отряд из молодых парней. Желания бороться с врагом много, а знаний, опыта нет. Ты же, я чувствую, человек с опытом, можешь многому научить. Ночью тебя Сергей проводит.

Не хотелось Алексею в партизанский отряд, в армии слово «партизан» ассоциировалось почти со словом «анархист». Когда из запаса призывали для переподготовки на месяц-два гражданских, то они даже форму носить правильно не могли, вечно гимнастерка сзади складками собиралась и топорщилась. Да и уставная дисциплина в тягость для них была. Вот и сейчас он ожидал увидеть нечто вроде колхоза, только вместо вил и кос оружие в руках.

В отряд Сергей доставил его ночью. На въезде в лес их остановил дозорный. Они обменялись паролями – Сергея уже знали в лицо. Но когда дозорный увидел немца в телеге, всполошился:

– Ты что, пленного взял?

– Нет, это наш, русак. Ну вот вроде как я полицейский. Одно слово – ряженый.

Алексея в отряде встретили доброжелательно. Некоторые уже знали его, видели на складе.

Командиром отряда был бывший председатель колхоза. Организация в отряде была, но не было человека опытного, военного, который бы планировал военные операции.

До сих пор отряд действовал спонтанно. Донесет разведка, что в селе немцы продовольствие собирают – ждут их на лесной дороге. Обстреляют – и наутек.

Свою жизнь в отряде Алексей начал с азов маскировки, стрельбы, скрытного отхода. Из партизан никто не знал, что свои следы желательно скрывать: не оставлять сломанных веток, не вытаптывать траву. Для того чтобы сбивать со следа собак, надо посыпать путь отхода махоркой или идти по ручью.

Партизаны сначала посмеивались:

– Сроду у немцев собак не видели.

Однако собаки – дело случая. Либо у немцев пока руки не доходили из-за малой активности, либо все еще впереди.

Для борьбы с активными партизанскими отрядами немцы бросали свои егерские отряды, натасканные для борьбы с партизанами, либо использовали шуцманшафткоманды из этнических добровольцев – украинцев, эстонцев, поляков. Те действовали проще и примитивнее ягдт-команд – они просто проводили облавы цепью в местах возможного базирования партизан.

Если занятия по стрельбе молодых партизан еще интересовали, то все остальные занятия они посещали неохотно.

– Мы местные, все потайные места и так знаем, от любого немца уйдем, – говорили они после занятий.

Алексей решил их проучить, показать на примере, к чему приводит зазнайство.

– Сегодня у нас практические занятия. Я отойду за расположение отряда и проникну в центр расположения. Кто меня задержит или обнаружит, получит нож, – и Алексей продемонстрировал нож в ножнах. –  Учения идут до полудня. Время пошло.

Он вышел на опушку леса, наломал веток с уже пожелтевшими листьями, воткнул их под погоны, френч, стал продвигаться. Почти сразу же обнаружил двух партизан, спокойно покуривавших «козью ножку».

Он подобрался поближе и бросился на партизан. Одного ударил ногой в грудь, второму приставил нож в ножнах к горлу.

– Вы убиты оба, идите к штабной землянке.

Еще одного партизана он обнаружил метров через семьдесят – он устраивался в небольшой ложбинке, похрустывая высохшими ветками и листьями. Алексей обошел его стороной, неслышно подобрался сзади и прыгнул ему на спину, вдавив партизана в землю так, что тот и пикнуть не мог.