Слезы полились по лицу Джунии. Она нерешительно кивнула.

Молодую пару поставили перед священником и велели соединить руки. Священник наспех пробормотал полагающиеся слова и объявил Джунию и Саймона мужем и женой. Они поцеловались долгим сладостным поцелуем. Потом священник отвел Саймона в сторону, и Джуния с возрастающим ужасом наблюдала, как ее муж встал на колени и начал тихо говорить что-то. Она снова повернулась к отцу и в отчаянии протянула к нему тонкие руки.

— Отец! Молю тебя, во имя Господа нашего пощади Саймона, — зарыдала она. — Он — все, что мне нужно от жизни! Я люблю его!

Она неожиданно рухнула на колени и обхватила ноги отца.

— Отпусти его! Обещаю никогда больше не встретиться с ним! Отец! Отец! Смилуйся! Оставь ему жизнь!

Но Мирин отвернулся от плачущей дочери.

— Честь Пендрагонов, Джуния, твоя честь, моя честь должна быть отмщена. Прости, дочь моя. Но другого способа нет.

— Ты еще худшее чудовище, чем Хьюго де Боун! — взорвалась она. — Если убьешь Саймона, я никогда тебе не прощу!

— Ты отпустил ему грехи, священник? — спросил лорд Дракон.

Саймон встал и подошел к ним.

— Еще минуту, господин, — спокойно попросил он Мирина и, обняв Джунию, заглянул в ее лицо.

— Твой отец прав, любимая. Похитив твою добродетель, я лишил тебя чести. Наша свадьба частично вернула тебе эту честь. Но только моя жизнь может возместить то, что случилось с тобой. Мне не следовало в тот день приезжать на свидание, но так хотелось увидеть тебя в последний раз. Мне так жаль, Джуния, но, поверь, я никогда бы намеренно не причинил тебе зла, моя драгоценная любовь.

— Саймон! — вскричала она. — Я люблю тебя!

Слезы лились ручьем. Она проведет остаток жизни в слезах и трауре по нему.

— И я люблю тебя, дорогая жена, — ответил он. — Но теперь мне нужно уйти, а ты, Джуния, должна продолжать жить и надеяться на лучшее будущее.

Он нежно коснулся ее губ в последнем поцелуе и, отстранив девушку, повернулся к Мирину.

— Я готов, господин.

Лорд Дракон протянул ему чашу с вином.

— Моя любимая Горауин дала мне с собой мешочек с ядом. И сказала: если я посчитаю, что ты заслуживаешь легкой смерти, то должен дать его тебе в чаше вина. Обещаю, боли не будет. Ты просто уснешь.

— Нет! — вскрикнула Джуния, бросившись вперед в бесплодной попытке перехватить чашу.

Но Рис Фицхью остановил ее.

— Замолчи, Джуния, черт бы тебя побрал! — прошипел он, с силой сжимая ее плечо. — Саймон показал себя отважным и благородным человеком! Хочешь сломить его дух?

Тонкие пальцы Саймона обвились вокруг чаши. Поднеся ее к губам, молодой человек без колебаний выпил все, до конца. Чаша почти сразу же выпала из его рук, а сам он рухнул на пол.

— Джуния, — прошептал он, свернувшись в комочек. Сердце билось все медленнее. Последней сознательной мыслью было, что Мирин Пендрагон не лгал. Боли не было. Совсем.

Джуния закричала и, вырвавшись из железной хватки Риса, бросилась на тело Саймона. Рука потянулась к чаше. Она бы выпила остаток, но Рис, вовремя поняв ее намерения, пинком ноги отправил чашу в другой конец зала. Джуния подняла голову и, пронзив его злобным взглядом, повернулась к отцу.